— Ну да. В такой ситуации я бы тоже не стал мутить, — вроде как поддержал он меня. — И где там наш Жирдяй?! Вот же засранцу подфартило. Все двадцать пять баб только его и хотят.
— Их восемнадцать…
— Да какая нахер разница! Он что ли решил их всех тут поочередно перечпокать?
— Или скорее они его, — усмехнулся я. — Они же его делили.
Макс мечтательно произнес:
— Вот именно сейчас я был бы не против, чтобы пришла Гаргона, села на меня сверху и начала чпокаться. Я бы так лежал, кайфовал и смотрел на звезды…
— Да ты прямо-таки романтик.
— Ага. Иногда бываю. Но этот Жорик, хрен с ушами, мне сука мешает, — не в силах дальше лежать он вскочил. — Не, ну ты смотри! Мы здесь сидим как два идиота, страдаем, а он там конвейер устроил!
— Макс, да ну тебя в баню. Надоел. Давай хоть попытаемся немного поспать.
Я лег на траву, закрыл глаза и стал пытаться уснуть. Наверное, мне это чисто психологически требовалось. Ночами я привык все же спать, а не слоняться.
— Да нихера не спится. Я уже пробовал.
Завоевания Жорика не давали Максу покоя. Не в силах сидя ждать, он стал прохаживаться вокруг костра в томительном ожидании. А ждать его пришлось еще долго. Только спустя час он появился радостный.
— Вообще пипец! — выдал он.
— Да я не сомневаюсь. Как можно было перечпокать пол нашего женского батальона, когда твои друзья тут сидят и мучаются. У тебя случайно совесть там нигде не щипала.
Тот его будто и не слышал.
— Сейчас мы это… Ну вы поняли. В общем, это делали с Эдельвинкой, она вообще в сон вырубилась. Пришлось отнести ее на руках к остальным. Получается, когда ходы заканчиваются, вообще вырубаешься.
— Это ты получается, с четырьмя с половинами бабами замутил?
— Если так считать, то пятью с половиной. Последней была Зайчонок. Я как Эдельвинку на руках принес, хотел уже к вам идти. Так она еще прицепилась. А мне-то нужно было закончить процесс. Вроде как уже подготовился к разрядке.
— Зайчонком?! С этой сукой?!
— Да не, ты что! Она вообще суперовская.
— Так, все, тушите костер и пошлите отсюда. Я большего этого не переживу.
— Да, я, кстати, договорился с Гаргоной. Она сама мне посоветовала, когда мы все закончим, идти дальше. Ну, чтобы, в общем, у нас не прошел впустую наш бонус с числом ходов.
— Мы закончим?! Серьезно?!
— Хватит вам уже. Быстрее собираемся и уходим.
Этим меня Жорик прямо-таки утешил. Мы вернулись на дорогу и под лунным светом продолжили свой поход. Макс еще долго не унимался. В итоге он вслух пожалел, что ничего себе не подкорректировал, входя в игру, и пообещал, скорее самому себе, что подастся в первую попавшуюся цирюльню за преображениями в своих внешних данных. Его перемены во взглядах меня удивили и позабавили.
— А уши будешь переделывать?
— Уши? Не-е, уши оставлю. Вон, Жорик и без ушей всех охмурил.
— А с эльфийскими ушами ты его переплюнешь.
Макс немного подумал и догадался:
— Хорош меня подначивать! Я итак столько страдания перенес. Жорик, а ты что думаешь по этому поводу?
Но Жорику было не до этого. Вряд ли он в этот момент с кем-нибудь переписывался. Наверняка в мыслях он вспоминал пережитое счастье. Глупая и в то же время умиротворенная улыбка не сходила с его лица.
Мы шли по дороге, и за пустой болтовней не заметили, как расцвело. Солнце начало свой очередной полет по небу. Начался третий день игры.
«Вы вошли в безопасную зону».
— О! Что это значит?
— А я знаю? Вошли в какую-то безопасную зону.
Тут неожиданно слева какой-то тип пробежал мимо нас. От неожиданности мы аж передернулись. Отбежав, тот обернулся.
— Саныч?! — воскликнули мы в один голос.
— Все, безопасная зона, бить нельзя, — известил он и на всякий случай побежал дальше.
— Не, вы это видели?! Охереть! Вот же сука. Это он за нами всю дорогу бежал.
— Походу он решил за нами до самого древа дойти.
— Ага. И вот так же на финише подрезать. Но ничего. Как только закончится карантин, я эту суку выловлю. Он у меня за все ответит.
— И запоет и запляшет, — захихикал Жорик.
— Точно. И запоет и… А ты че меня подначиваешь? Специально доводишь?
Лес вдруг резко расступился. Мы очутились в какой-то крохотной деревушке. В ней оказалось всего лишь десяток каменных строений и две неписи прошедшие мимо в обличии крестьян.