В «Сказке о Тройке» братьев Стругацких бодрый старикашка-изо-бре-татель объяснял высокоумным заседателям из «Тройки»[6], как и почему у коробки, присоединенной к пишущей машинке, возникает «внутре синекдоха отвечания», если коробке задаются вопросы. Всё предельно просто — в коробке есть Думатель и Анализатор! Изобретатель вводит вопросы в Думатель лично, путём печатания на машинке. Ответы также печатает он лично — поскольку ещё не всё полностью автоматизировано. И модернизировано. Кстати, в реальной жизни различные «изобретатели» и «тройки» с подозрительной/поразительной регулярностью воспроизводят ту же схему взаимоотношений. Но для нас в этом сюжете любопытно иное: как просто, оказывается, можно промоделировать работу мозга, если использовать этот самый мозг для получения не научного результата, а чисто практического.
Итак, значит, и наш мозг работает, «кодируя помаленьку», как объяснено у Стругацких. Точнее, чтобы мозг работал, ему нужна «пища» — информация. Чтобы сохранить в памяти мозга какую-то информацию, нужно уже обладать какими-то знаниями об окружающем мире. Эти знания мозг для себя сохраняет, кодируя их для удобства сохранения и использования: а) зрительно, б) акустически, в) семантически. Причем зрительное кодирование опережает акустическое или слуховое. А семантическое кодирование — это запоминание осмысленной информации. Для кодирования в этом случае необходима связь с уже сохранёнными понятиями.
Фрит Крис так говорит об эволюции моделей мозга в развитии науки: «Когда-то вы считали, что у нас в голове фотоаппарат. Теперь вы считаете, что там компьютер. Даже если у вас получится заглянуть внутрь этого компьютера, вы останетесь всё с той же избитой моделью. Конечно, компьютеры умнее фотоаппаратов. Может быть, они и способны узнавать лица или механическими руками собирать яйца на птицеферме. Но они никогда не смогут рождать новые идеи и передавать их другим компьютерам. Им никогда не создать компьютерной культуры. Такие вещи не по силам машинному разуму».
Татьяна Черниговская также утверждает, что «компьютер» в нашей голове отличается от любого из тех, который человечеству известен. В нашей черепной коробке, конечно, также происходят вычисления. Но это не единицы и не нули, он работает по другому принципу. Возможно, что он использует другой тип математики…»
Большим числом ученых овладевает пессимизм, отражающийся в одной фразе: «Наука не может исследовать сознание». Почему же не может?
С моделью мозга в науке все обстоит непросто, но обратная связь от нее к усовершенствованию реальных компьютеров прослеживается.
С 1970-х быстродействие компьютеров превзошло прогнозы в миллионы раз, а умнее они не стали. Чтобы компьютеры поумнели и стали функционировать быстрее, ученые решили изменить основные принципы их работы. Например, создавать их на основе мемристоров. Речь идет об электронных аналогах синапсов — соединений между нейронами мозга (каждый нейрон связан с остальными тысячами синапсов). Чтобы в компьютере получить подобие нейронных сетей мозга, мемристоры должны уметь образовывать новые связи, но при этом мало что известно о том, как этот процесс происходит в настоящем мозге. Во всяком случае идея создания нейроморфных, или, как их ещё называют, когнитивных компьютеров живет и, возможно, когда-нибудь приведет к пересечению техногенного и человеческого интеллектов: мозги людей и компьютеров свяжет нейронет — сеть, которая с помощью нейроинтерфейсов, позволит управлять внешними объектами силой мысли. Но пока не появится понимание того, как думает человек, прогресс в развитии этого направления вряд ли будет заметен.
Пока что мы можем лишь констатировать, что внутри нас непростой — да ещё и непрестанно действующий — Думатель и Анализатор: структурированное вещество, упрятанное в черепной коробке, устроенное сложным, всё ещё до конца не понятым, образом и соединённое миллиардами связей со всеми частями тела. Часть целостной нервной системы человека. Управляющий и контролирующий механизм. Вместилище информации. Её получатель, хранитель и переработчик. А также и отправитель — в форме электромагнитных волн? Или в неизвестной нематериальной (в привычном смысле слова «материя») форме? Вот там «внутре» мозга зарождается и выдаётся наружу «синекдоха отвечания» — «моя последняя книга…», «эта музыка — Мои воспоминания о…», «суть и доказательство проблемы Пуанкаре вполне можно объяснить даже школьникам, а именно…». Может, главное — задать ему правильный вопрос?
6
Наши фантасты намекали на «особые тройки» (обычно первый секретарь региональной организации коммунистической партии, начальник регионального управления внутренних дел, прокурор региона), в 1937–38-м годах наделённые правом выносить приговоры — вплоть до смертных — на основании рассмотрения следственного дела, без прений сторон. Впрочем, нынешние парламентские комитеты и комиссии зачастую также не утруждают себя рассмотрением вопросов по существу.