Вернувшись к столику, мы поведали адвокату о постигших нас неудачах. Бхаттачария очень обрадовался, что наконец-то может быть нам полезен. Этот человек, как и любой индус, был уверен, что, помогая другим, совершает добрый поступок и таким образом заботится о своей карме. Он категорически отказался пообедать вместе с нами, так как уже поел дома и, не теряя времени, отправился в комнату администратора, где находился телефон. Ему надо было предупредить ожидающего его в суде клиента, что он задерживается. Затем он сделал еще несколько звонков.
— Сейчас вы отправитесь в гостиницу «Турист Лондж», — объявил он. — Там уже ждут вас. По пути в гостиницу я расскажу, где следует побывать, затем на машине осмотрите город. Тем временем я займусь клиентом, а вечером мы встретимся и обсудим планы на завтра.
В «Турист Лондж» улыбчивый портье проводил нас в чистый уютный номер, обставленный без каких-либо излишеств. Когда он закрыл за собой дверь, еще раз пожелав приятных впечатлений от пребывания в Праяге, мы вдруг увидели за закрытой балконной дверью одиноко сидящую фигуру, завернутую в белую простыню. Мы остолбенели. Что-то зловещее усматривалось в застывших линиях тела под складками простыни. Вызванный коридорный бесстрашно направился к балконной двери. Он распахнул дверь и рукой дотронулся до фигуры. В этот момент раздался странный крик — большая обезьяна высоко подпрыгнула, а затем кинулась вниз, увлекая за собой похищенную простыню. Мы долго смеялись над собой и «загадочным привидением». Затем Бхаттачария распрощался с нами до вечера, а мы отправились в дом-музей Джавахарлала Неру.
Имя семьи Неру впервые можно встретить где-то после 1716 года, когда Радж Каул, выходец из небольшой общины кашмирских брахманов, перебрался в Дели и поступил на службу при дворе могольского императора Фаррукх Сияра. В награду за верность император подарил ему участок земли, расположенный возле канала (на урду слово канал звучит как нахар). Радж Каул и его потомки стали носить двойную фамилию Каул-Нахар. Со временем первую половину фамилии опустили, а вторая была переделана в Неру. Известность семье принес Мотилал Неру. Он родился в Аллахабаде в 1861 году. Это был человек блестящих способностей. Натура широкая, деятельная, Мотилал любил жить с размахом, быть в центре внимания. Его особняк на Сивил Лайнс, в районе, где находились дома европейцев и местной знати, славился как один из самых престижных в Аллахабаде. В 1900 году, когда Джавахарлалу исполнилось одиннадцать лет, Мотилал купил большой особняк на окраине города. Он был построен на том месте, где, согласно индуистским преданиям, произошла встреча Рамы с братом Бхаратой и где бывал мудрец Вальмики, автор «Рамаяны». Мотилал Неру вложил огромные средства в перестройку и благоустройство своей новой резиденции. Он назвал ее «Ананд Бхаван» («Обитель радости»). Гостеприимство Мотилала, обаяние его личности привлекали в «Ананд Бхаван» как индийцев, так и европейцев. Здесь бывали и философы, и поэты, и политические и общественные деятели. В 1919 году Мотилал Неру приступил к изданию в Аллахабаде на собственные средства газеты «Индепендент». Его сын Джавахарлал был одним из редакторов этого антиколониального издания. Настал день, когда с одобрения сына Мотилал подарил «Обитель радости» партии Индийский национальный конгресс. Особняк получил новое название — «Сварадж Бхаван» («Обитель свободы»). В дни сатьяграхи, кампании гражданского неповиновения, часть дома была превращена в больницу для индийцев, пострадавших во время столкновений с полицией и войсками колонизаторов.
Через широко распахнутые металлические ворота «Ананд Бхавана» идут аллахабадцы и приезжие, крестьяне и горожане, индусы и мусульмане, чтобы собственными глазами увидеть дом, где прошли годы юности Джавахарлала Неру, выросла его дочь Индира, рождались и получали право на воплощение в жизнь самые смелые идеи борьбы за независимость.
В тени старых ветвистых деревьев, в окружении подстриженных лужаек и цветущих роз, на небольшом возвышении стоит двухэтажный дом, окруженный со всех сторон широкими верандами. Балконы, арки, ярусы колонн покрыты резьбой. Широкие террасы и балконы придают зданию легкость, создают спасительную прохладу в его внутренних помещениях даже в жаркие дни. Завершает сооружение павильон — купол на стройных колоннах, под сенью которого устроена смотровая площадка, откуда открывается живописный вид на парк с ухоженными дорожками и цветущими кустами бугенвилеи. Прочитав мемориальную надпись на большом монолите при входе на территорию «Ананд Бхавана», люди торжественно направляются в дом. Их лица напряжены. Глаза скользят по картинам, по старинным индийским миниатюрам, по фарфору и мрамору, по бронзовым и серебряным статуэткам, которые напоминают о гармонии культур разных эпох и миров. Люди подолгу останавливаются перед фотографиями, горячим шепотом произносят дорогие сердцу имена: «Махатма Ганди, Джавахарлал Неру, Индира Ганди». С трепетным благоговением они разглядывают в библиотеке сборники законов и древние рукописи, старенькую прялку, напольное бюро и покрытый белой тканью настил в комнате, в которой останавливался Махатма Ганди. Взоры посетителей полны любви и почтения. Такими глазами люди смотрят лишь на самое дорогое в жизни — на детей, родителей и на божество, которому поклоняются. Но в храмах люди часто опускают головы, здесь же они высоко их поднимают. Да, индийцы любят свою историю и дорожат ею.
Из тихой, торжественной обстановки музея мы окунулись в бурлящую атмосферу университетского городка. Аллахабадский университет славится академическими традициями, прекрасной школой. Он дал Индии много блестящих политиков, известных юристов, преуспевающих бизнесменов, талантливых писателей, журналистов и философов. Дух свободолюбия царит в студенческих аудиториях университета. Здесь чаще, чем в других университетах страны, вспыхивают студенческие волнения. Порой они достигают такого размаха, что приходится закрывать университет на несколько недель. Спустя короткое время едва налаженный учебный процесс вновь оказывается под угрозой срыва из-за очередной волны студенческого неповиновения. Студенты требуют то отмены письменных экзаменов, то отставки ректора, то увольнения неугодных преподавателей, то в ущерб занятиям слишком энергично откликаются на какую-либо политическую кампанию.
Подъезжая к старинному комплексу аллахабадского университета, мы не подозревали, что окажемся в котле бурлящих страстей. Оказывается, проходили выборы студенческого комитета. Первые этажи учебных корпусов были оклеены предвыборными плакатами и листовками, сплошь покрыты пестрыми графитти на хинди и английском. Проемы арок и окон администрация предусмотрительно закрыла металлическими сетчатыми щитами. Студенты считали, что выборы комитета самоуправления — дело первостепенной важности, во всяком случае, важнее занятий. Для них главное — политическая активность, развитие навыков ведения политической борьбы и способности сплотить вокруг себя единомышленников. С Аллахабадом связаны важные страницы истории борьбы за завоевание независимости. Дж. Неру, Лал Бахадур Шастри, Индира Ганди, лидеры и активисты движения обрели в этом городе навыки политической деятельности. Аллахабадские студенты никогда не забывают о том, что Аллахабад — политическая кузница страны и каждый из них в будущем может стать продолжателем славной традиции. Кандидаты на выборах в студенческий комитет рассматривают предвыборную кампанию как генеральную репетицию на пути к карьере в большой политике. Выступая на студенческих митингах, они как бы примериваются к креслу главного министра штата или лидера крупной политической партии. Обо всем этом мы узнали у студентов, собравшихся у входа в университет.