Ну-ка! Пустая карточка упала и упокоилась, наконец, в брюхе ящика. О, какое облегчение! Я сунул руки в карманы куртки и фальшиво засвистел, изображая случайного, праздношатающегося типа. Я не я, лошадь не моя. И бланк не мой, граждане! Свист ‒ это дурь, понятно, но остановиться я почему-то не мог. Свистел-насвистывал.
Дурак, что хотите!
Нет, с Мишкиным алгоритмом следовало заканчивать! А то люди бросаются, губы «Вологду» свистят. Сориентировавшись, я потопал к вокзалу. Третий этап ‒ и все! Потом только билет под крышу «грибка» и останется определить.
И все! Все! И Мишка…
Мне вдруг расхотелось идти к вокзалу. Я остановился. Мне подумалось: а что, если… что, если это навсегда? Мишка получит свой билет и уедет. В Крупяновку или не в Крупяновку ‒ это не важно. Важно, что навсегда.
Вдруг ‒ навсегда?
Получается, он этого хочет? А я? Я этого хочу? Я же не хочу! И кто из нас ‒ свинья?
‒ Эй, парень!
Оказалось, что я встал в узком месте и закрыл проход. К кулинарии, к парикмахерской и вообще вдаль по улице. На меня обиженно смотрела женщина с сумочкой на сгибе локтя. Брови к переносице, губы ‒ гузкой. Завитые волосы. Легкое, короткое пальто.
‒ Простите.
Я отступил. Женщина прошла, но через шаг крутнулась на каблуке. Словно ей в голову пришла какая-то мысль.
‒ Ты чего стоишь? ‒ спросила она.
‒ Вам какое дело? ‒ ответил я.
Женщина усмехнулась.
‒ Ершистый, да? Хочешь большой, но чистой любви?
Мои губы сами расплылись в улыбке.
‒ Я фильм видел. Я знаю, что дальше.
‒ И что дальше? ‒ женщина, изучая меня, закинула сумочку на плечо.
‒ Кузнец! ‒ сказал я.
Женщина хохотнула.
‒ Ишь ты! Сколько тебе?
‒ Шестнадцать! ‒ соврал я.
‒ А мне ‒ двадцать пять. Хочешь приятно провести время?
‒ С кузнецом?
‒ Со мной.
‒ Вы серьезно?
‒ А что? ‒ Женщина оглянулась по сторонам. ‒ Думаешь, я часто кому-то это предлагаю?
‒ Нет, но…
‒ Ты мне понравился.
‒ Я ‒ несовершеннолетний, вообще-то, ‒ сказал я.
‒ Сможешь рассказать ребятам в школе, ‒ женщина подмигнула. ‒ У них будут фантазии, а у тебя ‒ я.
‒ У меня девушка есть.
Женщина подступила ко мне.
‒ Твой опыт ей тоже пригодится. Я ‒ Жанна.
Она подала мне руку. Я пожал тонкие пальцы.
‒ Мишка, ‒ назвался я именем друга.
‒ Ну, что, пошли, Миша? ‒ приобняла меня Жанна. ‒ Я тебе и перекусить найду. Котлет с пюре хочешь?
Близость женщины меня, понятно, взволновала. Все мои мысли приняли определенное направление. От Жанны пахло духами и еще чем-то туманящим. Ее грудь прижималась к моему плечу. Плечо сделалось сверхчувствительное.
‒ Так-то мне на вокзал… ‒ пробормотал я.
‒ Какой вокзал? ‒ возмутилась женщина. ‒ Не нужен тебе никакой вокзал! ‒ Она потянула меня. ‒ Пойдем, пойдем, Миша!
‒ Куда?
‒ Ко мне!
‒ Я…
И тут меня словно по темечку стукнуло. Так вот оно что! ‒ понял я и уперся. Все в ту же копилочку! На почте не получилось, решили меня таким способом остановить! Неужели прав Мишка, и все делается, чтобы он не попал в Крупяновку? Что за идиотизм творится?
‒ Ну, Миша! ‒ дернула меня Жанна.
‒ Простите, ‒ сказал я.
У меня получилось ловко выскользнуть из захвата.
‒ Миша! ‒ притопнул Жаннин каблучок.
‒ Я не могу, ‒ сказал я.
‒ Все ты можешь!
Жанна попыталась вновь схватить меня, но я был быстрее, отступил, пропуская мимо лица растопыренные пальцы с накрашенными ногтями, и побежал.
‒ Пока!
‒ Урод! ‒ надрывно крикнула Жанна.
Меня это почему-то развеселило. Я оглянулся и махнул ей рукой.
‒ Еще увидимся!
‒ Я тебе денег дам!
Я захохотал. Дома понеслись мимо, отпечатываясь смазанными пятнами на сетчатке глаз. Дома, люди, автомобили. Ну, Мишка! Смотри, до чего доходит! Я прыгнул через кусты. Лицо за мутным стеклом киоска «Союзпечати» всплыло вверх. Сбоку раздался тревожный автобусный гудок. Здание вокзала с железнодорожными кассами вылетело мне навстречу. Я чуть не повалил урну, запнулся на ступеньке и схватился за длинный поручень.
Открыто! Уже хорошо. Разобраться уже с этим билетом…
Я закопался в карманах, потому что не помнил, есть у меня деньги при себе или нет. Билет за просто так не подадут. Блин, как бы домой возвращаться не пришлось. Ага! В одном кармане нашелся бумажный рубль, из другого я с трудом выковырял монетку в две копейки. Живем!
В кассовом зале было пусто, работали оба окошка.
Я подышал, вытер потные ладони о брюки и шагнул к кассам. Ах, черт! Надо же еще бросить монетку! Я отвернул в сторону.
‒ Вам чего? Билет? ‒ приподнялась за стеклом женщина-кассир.