Выбрать главу

Держа ее в объятиях, он обнаружил, что она дрожит.

– Ты больна?

– Нет, – тихо ответила она и оперлась рукой в перчатке о его грудь.

Да, она пахнет так же экзотично и эротично, как ему и запомнилось. Сейчас он жалел, что Милош испытал удовольствие от соприкосновения с ее женственными изгибами. Она – Холлидей.

Николас не одобрял этого брака, не доверял ей, но он был обязан оберегать ее и заботиться о благополучии ее сына. Нравится ему это или нет, но обязательства Стефана перешли теперь к нему.

Он не хочет нести такую ответственность.

Он не доверяет ей.

Или, может быть, он не доверяет себе?

Однако у него нет выбора.

Поднимаясь по ступенькам, он не мог заставить себя не думать о скользком прохладном материале ее платья, касающегося его груди, таинственном шуршании ее нижних юбок и неровном биении собственного сердца.

Он внес ее в комнату и двинулся в сторону кресла.

– На кровать, пожалуйста, – устало махнула она.

– Ты все-таки больна. – Он наклонился и уложил ее на подушки.

– Нет, просто устала.

Николас потянулся к ее шляпке, но, вспомнив, что она где-то приколота, вместо этого поднял вуаль, открыв ее бледное лицо. Потемневшие голубые глаза посмотрели на него удивленно и… растерянно. Или, может, это был стыд?

– День выдался тяжелый, – еле слышно произнесла она.

Он встал в изножье кровати.

Это слабое существо, которое он видел перед собой, резко отличалось от тех твердохарактерных женщин, которых предпочитал его брат.

В коридоре раздался плач Вильяма. Клэр сняла перчатки.

– Я принесу твое кресло, – сказал он.

– Оставь его в холле, пожалуйста. Думаю, я некоторое время передохну здесь.

Он согласно кивнул.

Миссис Трент поспешно вошла в комнату с пронзительно кричащим ребенком на руках. Клэр вынула булавку и сняла шляпу. Длинные пряди волос рассыпались по плечам. Гувернантка отнесла ребенка в кроватку.

Николас смотрел, как она меняет мокрые пеленки. Вильям был крепким малышом со светлыми волосиками и гладкими розовыми щечками, которые так и хотелось погладить, но Николас сумел сдержаться.

Полненькие ножки, которыми малыш молотил по матрасу, говорили о здоровье и хорошем аппетите. Таким ребенком можно гордиться, но он до сих пор не уверен, что это сын Стефана. Он внимательно смотрел на ребенка в поисках хоть какой-нибудь черты Холлидеев.

Из отчетов, которые он получал от агента.

Николас знал, что Стефан был не первым мужчиной, с которым встречалась Клэр. Она работала швеей, но вечера проводила с театральной публикой. Именно там, после коротких романов с тремя другими мужчинами, она познакомилась со Стефаном.

Ребенок как ребенок, пришел к выводу Николас. Разве можно сравнивать эти крошечные черты лица с чертами лица взрослого? Невозможно. Его мать будет в отчаянии, если выяснится, что это ребенок не Стефана.

Миссис Трент перепеленала Вильяма и вопросительно взглянула на Николаса.

– Отнесите его матери.

Она отнесла ребенка Клэр. Клэр подняла на Николаса глаза, и от смущения щеки у нее порозовели – за сегодняшний день на них впервые появился румянец.

Чувствуя себя нежеланным гостем, Николас извинился и вышел. Для женщины, уже имевшей опыт общения с мужчинами, она неплохо играла роль скромной, застенчивой молодой матери. А почему бы ей и не притвориться? Как вдове Стефана, ей больше ни одного дня не придется работать… и не придется быть любовницей других мужчин.

Вспомнив, что оставил у нее свои перчатки, Николас вернулся. Он уже наполовину приоткрыл дверь, но остановился и постучал.

Клэр полулежала, облокотившись на белоснежные подушки, а младенец, уткнувшись в се грудь, блаженно причмокивал. Во взгляде матери читалась такая нежность, что даже подозрительный Николас не решился бы назвать ее наигранной.

Ладно, она любит мальчика. В конце концов, она его мать, так что это ничего не доказывает. Она могла так сильно хотеть подарить ему отца, что использовала для этих целей Стефана.

Николас просмотрел бумаги, которые были при Стефане, и, если он правильно помнил дату их венчания, это было семь месяцев назад.

Хотя, конечно, преждевременное рождение Вильяма могло быть вызвано и несчастным случаем. Скорее всего, он никогда не узнает правду.

Николас еще некоторое время наблюдал за матерью и сыном и, наконец, решился. Он никогда не узнает, чей это ребенок, если Клэр сама не скажет ему. Она единственная, кто знает это наверняка. Значит, он должен выведать это у нее.

Всеми возможными способами.

Глава четвертая

Во время обеда Николас угрюмо молчал и размышлял о мужчинах, с которыми общалась Клэр. Нравилось ли ей это? Или это был всего лишь способ найти богатого мужа?