Алиса еще раз огляделась. Она сейчас находилась на песчаном уступе, торчавшем откуда-то из пропасти. Вокруг еще было достаточно таких. Все они образовывали импровизированный полукруг, ведущий к пещере, что темнела впереди. От островка к самому темному провалу вела вереница парящих камней, которые не выглядели надежными. С их стороны скорее стоило ожидать того, что они перевернутся или упадут под твоими ногами, как только ты ступишь на них. Однако, очевидно, предполагалось идти именно по ним, что весьма удручало Лису. Она со вздохом посмотрела на свою заляпанную кровью толстовку и джинсы, которые она, оказывается, успела разодрать. Именно ее облачение говорило в пользу того, что она отнюдь не в Вондерленде. Там бы это тряпье сменилось на дежурное синее платье, и можно было бы на нем парить.
Кажется, даже умереть ей спокойно не дано. Алиса решила, что стоять тут и ждать непонятно чего смысла нет никакого. Это место явно вело ее, поэтому, учитывая весь свой предыдущий опыт, девушка сопротивляться не стала. Парящие камни удивительно крепко держались, когда ноги касались их. Вместо того, чтобы перевернуться и отправить Лиддел в темные недра пропасти, они, казалось, наоборот, помогали ей ловить баланс. Поэтому она добралась до островка с пещерой достаточно быстро.
Кинув последний взгляд на мертвую пустыню, которая вся была усыпана такими торчащими из бездны каменными выступами и парящими осколками, Алиса осторожно сунулась в пещеру. Интересно, ее прибытие на эту удобную платформу так и было задумано? Острые скалы не вызывали энтузиазма, и от мысли, как ее настрадавшаяся тушка разбивается о них, по спине пробегал холодок. Правда, как-то очень лениво. После всего произошедшего было тяжело чувствовать или удивляться чему-то. Признаться, Алиса была морально и физически вымотана, а смерть не заставила открыться второе дыхание.
С каждым шагом девушка все больше погружалась в темноту. Исчезал блеклый красноватый отсвет неба позади, при этом пол поднимался все больше вверх, хотя снаружи явно определялось отсутствие верхнего яруса у пещеры. Вокруг Алисы снова ломалось пространство. Еще более странным оказался свет впереди. Это были не солнечные лучи и не блеклое свечение низкого неба. Отсветы прыгали по стенам и с каждым шагом Лиддел дрожали все активнее. Больше всего это напоминало пламя, но за поворотом нельзя было определить ничего конкретного. Не пахло огнем, не трещали дрова, не ощущалась гарь. Только тихий звук капели.
Алиса осторожно выглянула из-за поворота. Обстановка этого мира скорее навевала тоску, чем страх, поэтому здесь не ожидаешь встретить какое-то зло. Девушка осторожничала больше на рефлексах. Ее удивленному взгляду открылся просторный округлый грот, простиравшийся далеко вверх. Настолько далеко, что потолок исчезал в темноте и странном тумане. А есть ли здесь вообще потолок? Грот освещался довольно слабо. Единственное, что в нем позволяло не утонуть во тьме — парящие свечи. Они были абсолютно не похожи друг на друга. Тонкие, оплавленные, почти новые, широкие, как будто ароматические. Однако всех их кто-то изготовил из одинакового воска, чей запах отчетливо теперь ощущался в воздухе. И все же их было довольно мало. Свет рассеивался от того, что многие парили достаточно высоко, так что приходилось напрягать зрение, силясь различить детали помещения. А их оказалось не то чтобы очень много. Стены были выщерблены, будто кто-то отрывал от каменного монолита целые куски. Острые края, блестящие грани сколотого базальта, крошащийся песчаник — все это мог различить глаз, окончательно привыкший к полумраку.
Несмелые шаги девушки отразились от сводов и вернулись эхом. Единственным звуком, который соседствовал с ними, оказалась восковая капель. От горения свечи таяли, роняя желтоватые слезы на пол, но при этом, казалось, не торопились уменьшаться. На полу капли не застывали восковыми кружочками, а необъяснимым образом исчезали, будто моментально и бесшумно испаряясь. То же самое происходило, когда воск попадал на кожу. Алиса не знала, что и думать. Где она, все же? Что происходит? Она действительно умерла?
Глаз поймал странный отсвет от непонятного предмета на полу. При ближайшем рассмотрении он оказался острым осколком зеркала, грани которого не вызывали желания к нему прикасаться. Но это была единственная доступная Алисе вещь здесь. Поэтому девушка осторожно, прилагая все усилия к тому, чтобы не порезаться, подняла его с земли и зачерпнула стеклом свое отражение.
Она ожидала увидеть там свое усталое лицо, блеклые зеленые глаза, всклокоченные волосы. В общем, все то, что она сейчас из себя представляла. Но осколок выхватил из полутьмы лишь страшное темное нечто, имеющее силуэт Алисы. Этот силуэт будто был сделан из чистой тьмы, разбавленной лишь сияющими голубым провалами глазниц. За спиной виднелись не то крылья, не то наступающая темнота. Внезапное превращение заставило Лиддел вздрогнуть, отчего ее пальцы плотнее сжались на острых краях стекла. Зеркало соскользнуло, прокрутилось в руке и оставило глубочайший порез, прошедший через всю ладонь.
Практически черная от недостатка света капель из крови присоединилась к стуку воска свечей. Черт, это больно! Однако сморщившаяся и вскрикнувшая Алиса осколок из рук не выпустила. Отражение напоминало ее, когда она превращалась. Неужели она каждый раз пыталась стать… Этим? Волнительно было видеть наконец ответ, однако вопросов становилось все больше. Что это? Почему она? Неужели другие так тоже умеют? Хотя вроде на черном создании светились еще и голубые знаки, точно повторяющие магические татуировки самой Алисы.
Держать зеркало становилось все неудобнее. Положить страшно: на выщербленном полу его разбить проще простого. В другую руку не переложишь, есть все шансы порезаться еще раз. А саму ладонь с осколком заливало кровью. Крайне странное положение. Происходящее все больше напоминало какой-то запланированный сценарий, но Алиса не понимала, какие действия предписаны ей далее.
Ее размышления могли бы продлиться вечно, перемежаемые нелепыми экспериментами, но, кажется, Лиддел задерживала представление. Ее темное отражение начало жить своей жизнью и довольно оскалилось, обнажая ряд острых чернеющих зубов, оттеняемых светящейся глоткой.
— Затуши свечу, — раздался хриплый, несколько потусторонний голос самой Алисы. Отражение открывало рот вместе со словами, но звук шел отовсюду. — Забери чужую жизнь.
Свечи начали свое движение, подлетая ближе к девушке и окружая ее плотным кольцом. Такие разные, они все были теперь как на ладони. Выбирай любую. Но что значит «забери чужую жизнь»? Эти свечи — души других? С ней разговаривает смерть, предлагая забрать кого-то вместо нее?
В поисках ответов Алиса уставилась на отражение, но оно больше не собиралось давать никаких подсказок и вело себя как примерное, ну, немного странное, да, отражение. Кажется, деталями и тонкостями Лиддел сегодня не побалуют. Остается делать то, что сказали. Даже если это тебе сказала твоя собственная родная шиза.
Девушка взглядом нашарила одну из свечей, попавшуюся ей на глаза. Если предстоит убить кого-то, чтобы остаться в живых, тем более, таким простым способом, то она абсолютно согласна. В голове не возникло и мысли, что это может быть как-то плохо. Какое ей дело до кого-то другого, если на кону стоит то, что она сама перестанет существовать? Однако Алиса, на всякий случай, мысленно извинилась перед человеком, на чью свечу она сейчас капала кровью из разрезанной ладони. Это был простейший способ затушить только один фитиль, не задув случайно остальные. Ее ведь просили загасить лишь один.
Как только свеча зашипела, Алиса поняла, что мир вокруг нее поплыл и рассыпался на цветную мешанину пятен. На краткий миг ей показалось, что она падает, потеряла равновесие, у нее резко закружилась голова, а затем наваждение спало. Она поняла, что стоит в коридоре, который оканчивался лужей крови и телом убитой охранницы. Первой же догадкой было то, что ее вернуло по времени, однако вой сирены и голоса охраны в коридоре хранилища намекали на ошибочность данных суждений.