– Для вашего удобства, капитан, я перевела данные в привычные землянам обозначения,– отозвалась «Джус».
Горский всмотрелся в экран, пролистывая малоинтересную информацию, заостряя внимание на самых важных фактах. Итак…
«Скарлаты: жесткокрылая насекомоподобная раса, особи которой по своим внешним и внутренним признакам напоминают земных жуков-листоедов, одним из видимых отличий которых является то, что у скарлатов не 6, а 8 конечностей… Верхняя челюсть у них недоразвита, главным органом питания этим существам служат выступающие изо рта трубкообразные железы с острыми шипами на концах, которыми жуки протыкают свою жертву, высасывая из нее всю жидкость...»
За такой способ потреблять пищу про себя Алексей охарактеризовал их вампирами... «Что-то общее у скарлатов есть и с комарами: в зависимости от степени насыщения, животы их так же раздуваются. При непосредственном контакте с жуками опасаться нужно самых хилых особей, которые наиболее голодны. А лучше не приближаться к ним вовсе…»
Вот ведь пакость какая…
Всякого рода жуков и прочих членистоногих космонавт не переносил после случая, произошедшего с ним в детстве, когда наигравшись с друзьями в лесу в походе, со строительством шалашей, лазаньям по деревьям и прочим радостям жизни, ночью у него страшно разболелось ухо, из которого впоследствии врач достал заползшее туда мелкое насекомое. Источник проблемы обнаружили не сразу, и почти неделю шестилетний Алексей промучился с дикими ушными и головными болями, пока родители не перестали лечить ему мнимый отит, и не отвезли в центральную галактическую клинику, где путем проведенных исследований и осмотров его, наконец, избавили от вредителя, забравшегося глубоко в ушную раковину.
С тех самых пор насекомых пилот терпеть не мог. И при мысли будущего вынужденного «общения» с подобной расой – космонавта просто передергивало. Но как он уже успел понять, выбора особо не было. Одни малоприятные перспективы…
В дверь робко постучали. Подумав, что это может быть Алиса, пилот подскочил, но тут же разочарованно опустился на место, увидев в дверном проеме Старика, который, почувствовав состояние друга, слегка смущенно спросил:
– Помешал?
Алексей молча махнул ему рукой, приглашая зайти. Плюхнувшись рядом в кресло, механик взглянул на монитор, и брезгливо поморщился:
– Фу, дрянь какая. Принесло же на нашу голову…
– Вот и я о том же, – вздохнул космонавт, выключая голограмму и обреченно отворачиваясь. Картинки жуков за последний час успели ему порядком надоесть.
– А тебе что не спится, майор?
Старик бросил на него укоризненный взгляд и с сарказмом заметил:
– Ты теперь со мной решил общаться исключительно в рамках сугубо уставных армейских отношений, капитан?
Мрачно глядя в погасший экран, Алексей пробубнил:
– Ничего я еще не решил… Голова идет кругом от всех последних событий.
– Не у тебя одного, Лёша. А вот твое нытье и обиды начинают меня порядком бесить! Я уже не знаю, кто из вас с Алисой неадекватнее себя ведет! Стоящая пара, ей богу!
– Ой, вот только не надо из себя святого строить! – вскипел Алексей.
– И не пытаюсь! – огрызнулся Старик. – Моя агентурная работа – дела давно минувших дней, за годы проведенные на Азилуме, в космофлоте даже ведомства не осталось, в котором я нес службу. Уж прости, озвучить аббревиатуру не могу. Да и не имеет это уже никакого значения. Так бы и жил себе дальше спокойно механиком Суворовым, если б не последние мрачные обстоятельства. Думаешь после всего пережитого – Азилум, Хангат, Сориана – мне еще хочется стоять по стойке смирно и выполнять чьи-то приказы? Особенно после тесного многонедельного общения с нашим другом Теодором?… Это ты у нас в своем роде «супермен», Лёша, заживает всё на тебе, как на собаке… И не надо испепелять меня взглядом! Сколько ты провел в лаборатории психа-профессора, три часа? В принципе достаточно для того, чтобы прочувствовать изобретательность сорианцев… А теперь помножь свои ощущения на дни, недели и месяцы, которые меня продержали под пытками в тесной камере… Поверь, влезать после всего ЭТОГО в очередные приключения мне хочется не больше твоего… Я только встретил женщину, которую полюбил, с которой хочется жить, дыша полной грудью! И жил бы себе так спокойно и дальше, с удовольствием занимаясь семьей и техническим нутром нашей неподражаемой «Джус»… Правда о моей скромной персоне всплыла исключительно потому, что «дела», как ты интеллигентно выразился – стали «совсем дрянь»… Подозреваю, что и Германа Террел подтянул не по его инициативе. Агент, которого все считают погибшим, «воскресает» только по очень большой нужде.