Там, у самой плотины, у кромки воды, кричали и махали руками дети, а в водовороте кружило ребенка и затаскивало к трубе.
Расулов выругался, крикнув охране, чтоб вызывали скорую. Все кинулись к плотине.
Я оказался ближе всех и успел первым нырнуть в воду. Поплыл, борясь с мощным течением к пацану, судорожно вцепившегося в решетку. У самого слива меня крутануло в водовороте, но я успел ухватится за железные прутья рядом с ребенком. Ноги потоком воды сразу затащило внутрь трубы. Зацепившись за решетку удобнее, я потянулся и схватил ребёнка за руку.
- Держись, пацан, я помогу тебе выбраться.
Тот кивнул, стуча зубами от испуга и холода. Меня самого-то стало поколачивать, весь хмель сразу вышибло.
Сверху мелькнула тень, это один из сержантов в спринтерском беге обогнул холм и, пробежав по плотине, спустился по лестнице.
- Давай, подними его сюда, я помогу.
Крякнув от напряжения, я выпихнул мальчишку к сержанту. Он его тут же подхватил и поднял наверх. Стал подтягиваться сам, но вдруг перекладина оторвалась от решетки, и я сорвался вниз, в последний момент, схватившись за другую железину. Вынырнув из потока, услышал крики.
- Серёга держись!
Мимо меня, фыркая как морж, кто-то пролетел в трубу. Свободной рукой я схватил его за руку. Из потока вынырнула голова.
- С-с-сер-р-рёга, держись. - Савин, клацая зубами, судорожно вцепился в мою руку.
- Сам, м-мля, д-держись, п-придурок.
Что-то треснуло, и арматурина отогнулась. Млять, да что это такое? Ей, как на зло, сейчас приспичило сломаться? Ещё этот полез меня спасать!
- С-с-са… в-вин, мля, как-к-ого хрена т-ты сюда п-п-полез?
Снаружи что-то кричали, но слышно не было. Над решеткой показалась голова сержанта, и сквозь шум воды я услышал:
- Руку, руку давай! Тяни его сюда.
Он свесился и протянул руки. Ругаясь и заикаясь от холода, я стал подтягивать Савина ближе.
- Д-держи его. Олег, т-т-тянись д-д-д-давай!
Еле-еле, сил хватило вытянуть Савина до решетки. Тот ухватился за неё, подтянулся и, вынырнув снаружи, с помощью сержанта поднялся наверх. Теперь я. Но сил совсем не осталось. Ноги свело судорогой, руки ныли от напряжения. Резко выдохнув, рванул тело к решетке, где уже маячили руки сержанта. Ещё чуть-чуть…
Крак!
И меня, с частью проклятой решетки, быстро понесло по трубе.
Бум! Удар в бок и сразу об голову. Бросил железо и сгруппировался. Бам! Аквапарк, мля! Хватанул воздуха в одном из изгибов трубы, и опять поток, который, как показалось, ещё больше ускорился. Стенки трубы не ощущались, отшлифованные водой за долгие годы. Только из-за её изгибов я получал болезненные удары.
Удар боком, спиной, опять боком. Успел подумать - крутит как в стиральной машине.
Удар!
Темнота.
* * *
- Сергей, вставай.
Ох, голова моя бедная. И чего она так болит? А спать охота, спасу нет. Поднялся и сел на кровати, боль сразу ушла, а спать захотелось ещё сильней. Зевая и потирая заспанные глаза я поплелся… а куда я поплёлся? А, в туалет, конечно. Обычный утренний маршрут. Потом в ванную умываться. Сунул голову под кран, протер шею, умыл лицо, уши. Теперь чтоб окончательно проснуться, осталось почистить зубы и выпить горячий чай.
Рукой нащупал полотенце и, вытерев голову, посмотрел в зеркало.
- А-а-а-а!
Чтоб не упасть, ухватился руками за полотенцесушитель и край ванной.
Что это? Кто это?
В зеркале я увидел маленькое конопатое и очень испуганное лицо, с копной русых волос. Это кто, я? А как это?
- Серёженька, что случилось? Ты чего кричал?
В ванную заглянула моя мама. Такая молодая. Я сглотнул и, почему-то, прошептал:
- Ничего, мам, обжегся просто. Горячую воду включил.
- Сильно? Дай погляжу.
- Нет-нет, мам, ничего. Совсем не болит.
- Ладно, - кивнула мама, - тогда чисти зубы и завтракай. В школу не опоздай. Ну, всё, я побежала.
Я как завороженный проводил её до выхода и ещё долго стоял, тупо смотря на закрытую дверь. Вот это я попал! Как так вышло? Фантастика!
А вспомнил! Желание! Я же загадал желание. Вот так шутка! И надо же было тогда по радио услышать Стаса Пьеха про плацкартный билет в детство. Я и набрал тогда “Хочу в детство”. Хорошая шутка была.
Дошутился, придурок, получил билет в детство! А кто знал, что сбудется?
Что мне делать на данный момент? В школу идти? А что остаётся? Какое хоть сейчас число? Я кинулся к окну - там бушевало лето. Стоп, какое лето? Или осень или весна раз в школу надо идти. Судя по яркой зелени - весна, а по градуснику, что висит прямо за стеклом - на улице жара. Двадцать шесть в тени, и это утром в полвосьмого. Что будет к обеду? Скорей всего сейчас май, а какой год? По моей детской физиономии не разобрать. Тогда где узнать? Дневник! Я побежал в комнату. Так, где тут у меня портфель… тьфу, какой портфель? Вот сумка с учебниками. А, нашел, вот дневник. На нем было написано, что я ученик седьмого “А” класса, семидесятой школы. Мда, чудеса. Восемьдесят четвёртый год! Попал, так попал. А день недели? Какие хоть уроки будут? Мать ети, что я там скажу, если к доске вызовут? Что я вообще скажу? Как себя вести?