— Подойди сюда, Виктор Васильевич с тобой поговорить желает.
— Вы не смогли бы немного поработать в овощеводческом звене? — спросил Соловаров, когда Анна Анисимовна приблизилась к плетню. — Народу там не хватает. А у вас, мне сообщили, большой опыт по этой части. Ну как, согласны?
Глаза Соловарова смотрели из-за тонких стекол очков не зло, доверительно. У Анны Анисимовны мало-помалу отлегло от сердца: нет, огород не тронут, вон и бригадир подмигивает, мол, не робей, «Значится, правду бабы баяли, образованный, обходительный, — подумала о Соловарове. — Не орет, не тыкает, помогать просит». Решила: соглашусь, в своем огороде дел немного, картошка еще не взошла.
— Когда в овощное звено пойти-то? — спросила председателя неторопливо, степенно. — Сёдня али опосля?
— А будете успевать? — попыхтел Соловаров сигаретой. — У вас своих грядок вон сколько, сюда целое звено надо приводить.
Анна Анисимовна глянула на влажные грядки с проклюнувшимися зелеными росточками и сказала повеселевшим голосом:
— Их я полью, когда с бригадных парников на обед стану ходить.
Соловаров повернул разговор на другое, будто не расслышал ее последних слов:
— Скажите, Герасимова, сколько-вам лет?
— Шестьдесят осенью минет, — ответила Анна Анисимовна, опять насторожившись. — Старею уж, похворать только вот времени нету…
— Пенсию получаете?
— Не ходила ишо я за пензией. Огородом живу, да сын стал помогать.
— Странно, — покачал головой Соловаров. — Пенсия колхозницам теперь полагается с пятидесяти пяти лет. Пусть вам бы начисляли минимум, по двадцать рублей в месяц, но за пять лет уже порядочно бы набежало. Значит, не заслужили пенсии, потому не добиваетесь, не хлопочете?
— Как не заслужила? — обиделась Анна Анисимовна. — Всю жись, как колхоз организовали, в ём робила. И теперича на покос, на ток, на ферму хожу. Бригадир-то здеся, не даст соврать.
— Ходит, ходит, — подтвердил молчавший доселе Федор Семенович. — Ежели вы, Виктор «Васильевич, разрешение дадите, бумаги для оформления пенсии я занесу в правленье.
— С бумагами вы не очень-то спешите! — строго перебил Соловаров бригадира. — И так полколхоза — пенсионеры. Работать некому. Да и не нуждается Герасимова в пенсии. Чепуха ей двадцать рублей при таком огородище!
Повернулся к Анне Анисимовне:
— Правду говорят, что ваш сын живет в Москве, высшее образование там получил?
Анна Анисимовна, начавшая было хмуриться и поджимать губы, заулыбалась, закивала, ласково глядя на волнистые волосы председателя, на его квадратные очки в коричневой оправе:
— Верно, верно бают. Дохтур он теперича, Степаном его звать. В гости нонче обещается приехать…
— А не наскучило вам, Герасимова, одной на этой горе жить?
— Я уж привыкла здеся. Когда в Марьяновку сбегаю, когда на станцию. Опять же школа по суседству стала, на ребятишек гляжу.
— Ну, ну… — сказал Соловаров неопределенно. — Что ж, живите, живите.
Он отошел от Анны Анисимовны, схватившись руками за плетень, поводил очками по огороду, будто только теперь заметил его.
— Так вот вы какая, Герасимова, — произнес удивленно, переводя взгляд на хозяйку огорода. — Я ехал сюда и ломал голову: как, думаю, она одна, с ручной лопатой успевает полгектара засевать, обрабатывать и убирать? Теперь вижу: не очень-то, оказывается, вы себя утруждаете. С механизаторами общий язык нашли, современную колхозную технику на личную усадьбу привлекли. Ничего не скажешь, шагаете в ногу с веком, хоть и шестьдесят лет вам.
Спросил стоявшего за спиной бригадира:
— Кто из ваших трактористов картофель здесь сажал?
Федор Семенович растерянно посмотрел на сплошные гребни в огороде, покосился на безмолвно застывшую Анну Анисимовну, потер лоб:
— У меня все тракторы в поле заняты были, сам наряды им давал…
Анна Анисимовна живо поспешила бригадиру на выручку:
— Из суседнего колхоза, Малого Загорья, трахтор был. Тама у моей родственницы муженек механизатором, он помог.
Соловаров приблизился к ней, произнес с усмешкой:
— Не пытайтесь одурачить меня, Герасимова. Никто ради вас за двадцать километров из Малого Загорья трактор гнать не станет. Марьяновский механизатор здесь работал, на колеснике «Беларусь». Ну что ж, это даже к лучшему… Будем считать — посадка произведена за счет колхоза. А семена, которые вы, Герасимова, здесь израсходовали, осенью вернем. Даже в двойном размере вернем, учитывая вашу жадность.