Снова я уединился с искином разрабатывая схему минирования. Работа предстояла долгая, кропотливая, придется предварительно уничтожить охрану склада, при чем так, чтобы она не успела подать сигнала тревоги. Кроме того, искин смог запрограммировать один из миникомпьютеров обманывать «проверяющих», компьютер должен был довольно правдоподобно отвечать на вопросы имперского командования и правильно подавать рапорты о ситуации на складе. Все для того, чтобы дать нам побольше времени для размещения зарядов в нужных местах. Единственное, что не выдержала бы такая маскировка — прямой контакт с конгеритами, приехавшими на склад. Но это уже маловероятно, к чему проверять удаленный объект, до которого еще не дошли руки?
Описывать операцию не хочется. Она запомнилась мне исключительно скучной: ночью сняли посты охраны, потом смену караульных, по уже опробованной схеме. После этого я проник в здание, где оставались охранники склада, пистолетом и ножом упокоил тех, кто не спал и спящих. Занятие для мясника, а не солдата. Но что поделать? После этого присоединил к рации конгеритов имитатор, созданный нашим искином. Он взял на себя радиообмен со штабом, а мы занялись минированием склада. Нудной, но необходимой работой. Закончили работать со взрывчаткой и детонаторами спустя сутки после начала операции — склад был очень большим и, что приятно, капитальным, здания были сделаны из бетона. Единственный светлый момент во всей операции — подрыв, все бахнуло, бетонные конструкции подбросило вверх и уже в виде обломков уронило на содержимое, надежно похоронив запасы оружия ирмитской армии, при чем немалую его часть дополнительно изуродовало взрывной волной.
Работа важная, работа нужная, но повторять это мне категорически не хочется. Особенно учитывая то, что задачи я ставлю себе и нашей группе сам. Если бы занимался этим по приказу вышестоящего начальства, можно было бы поворчать на него, а так. Неинтересно, тем более что ворчат и ругаются в твой адрес. Да и еще одно соображение подкосило мои соображения по поводу такой работы. Ну уничтожили мы одно из сотен, а то и тысяч аналогичных хранилищ. Если до него сейчас не дошли руки имперцев, так они могли и совсем не дойти. Оружия на планете накопили море, уничтожив одну тысячную его, мы сильно повлияли на ход войны? Думаю, нет. В моей идее по поводу уничтожения складов образовалась огромная брешь, не выдержала идея столкновения с реальностью. Увы.
После этой операции я решил, что нам нужно отдохнуть. Мы завалились на временную лежку, привели себя в порядок, обиходили оружие. После каждый занялся тем, чем хотелось, что душа просила. Но без шума и привлечения внимания со стороны врагов. Я завалился на расстеленный плащ, наблюдая за звездами. Бойцы чем-то занимались рядом, приглядывая за нашими рекрутами и молодежью. Неожиданно, ко мне подошел Шильда и тоже стал рассматривать ночное небо.
— Ну и как, тебе понравилась наша операция с этим складом? — спросил я его?
— Ну как, сделали свое дело, уничтожили оружия, до хрена и чуть больше…
— А вот мне — нет. Нет у меня уверенности, что это хоть какой-то удар по врагу. Этих складов на планете масса. Уничтожение одного ничего не решает. Ошибся я при планировании. Нужно наносить удары по реальным целям, уничтожение которых нанесет весомый урон врагу. Но вот что и как? Неужели, минирование дорог и вообще, минная война — максимум, на что мы способны? Не верится. Нужно найти уязвимое место, слабое звено и ударить по нему. Но вот где оно, не знаю.
Шильда промолчал. Я чувствовал, что он согласен со мной, но решения вопроса у него тоже не было. Вот ведь зараза, масса возможностей благодаря запасам оружия нашей базы — а идей нет. Раньше даже не думал, что такое возможно, командиры, которые планировали операции были мудры и всегда знали, куда нужно бить врага, чтобы нанести ему максимальный урон. А вот сейчас я сам командир себе и не знаю, куда и как бить. Дерьмо, возможно и раньше наши начальники не всегда знали где уязвимая точка врага и часто отправляли нас на операции, которые высасывали из пальца лишь бы занять своих солдат боевой работой. Что бы они не начинали задумываться сами о том, как и зачем мы действуем? Не знаю, но догадываюсь, что такое было. Когда командиры планировали операции, которые реально не наносили врагу серьезного урона, но заполняли время, до того момента как они смогли сориентироваться и понять, каким образом нужно этого самого врага бить здесь и сейчас для того, чтобы нанести ему максимальный урон, не позволить перехватить стратегическую инициативу.