И не успел Фрэнк выключить струю теплой воды, как поступила следующая инструкция. Он принимал душ с наушником, ел с наушником, ходил в сортир с наушником. Фрэнк бесконечно устал и чувствовал свой возраст до последнего года. Если не считать того единственного просмотра учебного фильма всей группой, он снова находился в полной изоляции, как и прежде. Редкие появления Брэка – да пошел он к такой-то матери – были не в счет. В одно мгновение верзила мог превратиться из человека, полного презрения и снисходительности, в злобного, жестокого хорька. Возможно, он считал это хорошей мотивацией.
Однако Фрэнку хотелось выбросить полотенце. Признать свое поражение и покончить со всем этим. Да, он разобьет команду и, может быть, отправит в «Дыру» и всех остальных.
А может быть, он выдержит. Он по-прежнему остается в программе. Если Алиса Шепард выдержит, выдержит и он.
Как и было приказано, Фрэнк прошел в комнату, где вместе с остальными смотрел учебный фильм. И там был еще один человек – чернокожая женщина.
Она сидела за длинным столом в самом конце – в дальнем конце, за экраном, в тени от затемненного окна. Ее руки, лежавшие на столе, при появлении Фрэнка отступили подобно отливу и вернулись на колени.
Фрэнк подчеркнуто медленно обошел вокруг стола и сел спиной к окнам, рядом с женщиной, но не на соседнее место, а наискосок от нее. Сжав кулак, он протянул его большим пальцем вверх. Женщина посмотрела на кулак, затем на Фрэнка, потом снова на его кулак. Сжав в кулак правую руку, она легонько стукнула по кулаку Фрэнка.
– Привет, – сказала она.
– Фрэнк.
– Марси.
– Всё записывается, так?
– Ага.
– Отлично.
Фрэнк тяжело облокотился на стол. Моргнув, он увидел, что перед ним стоит бутылка с водой. В полумраке он ее не сразу разглядел. Схватив бутылку, он открутил крышку и сначала предложил Марси.
– Можешь выпить всё, – сказала та.
Фрэнк жадно выпил всю воду. Пластиковая бутылка с хрустом смялась, когда он вытягивал из горлышка последние капли.
– Кажется, в последнее время мне постоянно хочется пить. – Фрэнк надеялся, что это не свидетельство какой-то скрытой медицинской проблемы, из-за которой его вышвырнут вон.
– Полагаю, всему виной сухой воздух, дующий со стороны пустыни.
– Точно. Так оно и есть.
Они осмелились взглянуть друг на друга.
– Как у тебя дела? – спросил Фрэнк.
– Вроде бы ничего. Пока что достаточно, чтобы не попасть в «Дыру».
– У меня тоже неплохо.
– Сукин сын не предупредил меня, когда я подписывала договор, – сказала Марси.
– Ага. Точно. Так что давай не дрейфить.
– Зачем нас сюда позвали? Меня и тебя? В эту комнату. Это еще один тест?
Фрэнк вытер губы большим пальцем.
– Нам же нужно время от времени говорить друг с другом, так? И, конечно, это еще один тест. Если мы покажем, что можем работать вместе, то с большей вероятностью попадем на этот корабль.
– Пожалуй. Чем ты занимался на воле?
– Строил всякое дерьмо. А ты?
– Водила всякое дерьмо.
– Отлично. На Марсе нужны те, кто умеет строить и водить.
– Но мы нужны?
– Мы здесь, – пожал плечами Фрэнк. – Нам просто нужно показать, что гораздо проще взять нас, чем вышвырнуть вон.
– Как будто нам оставили выбор.
Фрэнк отодвинул от себя пустую бутылку из-под воды, чтобы не теребить ее в руках.
– Итак, что будем делать?
– Не знаю. Как ты думаешь, мы с тобой должны познакомиться ближе, рассказать друг другу о своей жизни? – Марси опустила взгляд на колени. – Мне бы этого не хотелось.
– Думаю, до этого никому нет дела. Но, пока я здесь, мне не нужно подниматься бегом на Гору и врачи не выкачивают из меня кровь. Так что я ничего не имею против.
– Тебя вскрывали?
Марси указала на глубокую тень между грудями. Фрэнк смотрел на нее достаточно, чтобы понять, о чем идет речь, но не слишком долго, чтобы ее не смущать.
– Я до сих пор иногда это чувствую. В основном по ночам. Просто какое-то утолщение. Все не так уж плохо.
Они погрузились в молчание, которое первым нарушил Фрэнк:
– Послушай, я в этом ничего не смыслю. И так было всегда. По мне лучше сделать что-нибудь руками, чем сказать что-либо. Но мы ведь не сделаем друг другу больно, правда? Ты с виду такая приятная женщина – что бы ни привело тебя сюда. Что сделано, то сделано. Теперь мы астронавты.
– Я убила двадцать шесть человек, – сказала Марси. – А ты?