Хотя он и ожидал такой реакции, – а какой еще она могла быть в сложившейся ситуации? – ее слова сильно задели. В те дни он весь был сплошной комок нервов. А потому болезненно воспринял ее упреки. Накатила волна раздражения. Можно подумать, они там только о нем и пекутся день и ночь!
– Раньше на полгода в Сибирь ездил, никто моего отсутствия не замечал, – язвительно произнес. – С чего это вдруг такая нежная забота о моей персоне?
– Тебя же на свадьбу хотели пригласить! Приезжаю, а в твоей квартире какая-то мымра живет! Знать, говорит, ничего не знаю, квартиру купила, могу документы показать… Я к Зине, она тоже не в курсе. Что можно было думать? Ей-то чего не сказал? Вообще ты как-то не так к людям относишься…
– Нормально отношусь, своих проблем не добавляю. Ладно, как там все? Что за свадьба?
– А, все-таки интересно? – колко спросила Ольга. – А это я тут, между прочим, замуж вышла!
– Ну, поздравляю! Поздравляю! И за кого, если не секрет? – Господи, что за вопрос он задал, конечно же, за Сережку!
– Ну, ты даешь! Совсем у тебя там, в Канаде твоей, мозги набекрень съехали, – обиделась сестра. – За Сергея, за кого же еще? У нас тут, кроме него, и парней-то нормальных не осталось. Все разбежались… как ты.
– Ну, поздравляю! – повторил он, не зная, что еще можно сказать. – Подарок за мной.
– Он поздравляет! – она никак не могла успокоиться. – Не надо нам твоих подарков. Мне-то хотя бы мог намекнуть, что уезжаешь!
– Скажи тебе, ты бы тут же всем растрезвонила!
Ольга секретов держать не умела, у нее всегда было, что в голове, то и на языке. А тут такая новость!
– И что? Тайны мадридского двора! Ладно, – добавила уже примирительно, – не пропадай. Письма у нас никто не силен писать, звони, когда можешь. Нам звонить тебе не по карману. А то дядей станешь и не узнаешь… – голос её дрогнул. – Теперь, наверное, не скоро увидимся.
Как в воду глядела. Но тогда он так не думал.
– Да ладно, нечего меня хоронить раньше времени. У меня все нормально. Еще позвоню.
Через пару недель перезвонил, опять на работу.
– Обиделись, – сказала Ольга, – и сильно. Отец говорит, знать тебя после этого не желает.
Ну, не желаешь, и не желай. Родственники! Ни слова поддержки в тот момент, когда он так остро в ней нуждался.
Он тоже может обидеться.
Не писал, не звонил им, наверное, пару лет.
Но со временем обиды улеглись. Пока жил в совке, не особенно думал о своей семье, а тут вдруг сильно заскучал. Чем дальше, тем больше вспоминалось хорошее. В конце концов, они действительно любили его. Не было нежностей, но всегда заботились, одевали, поддерживали, пока он заканчивал институт. Делились всем, чем могли поделиться в той скудной совковой жизни. Вспоминал, как мать при каждой возможности и возила, и передавала через знакомых и проводников поезда, тяжеленные сумки с продуктами, когда он был студентом. Ольга, несмотря на хороший аттестат, не поехала в университет, как хотела, – решила заочно учиться, поскольку содержать двоих студентов родителям было бы трудно. Как он раньше этого не понимал и не ценил?
Ему захотелось порадовать их всех, особенно мать, да и Ольгу тоже. Хорошо бы послать денег… Впрочем, это были только мысли – на первых порах с деньгами у него было туго, он едва держался на плаву. Ну, ничего, станет и он на ноги и тогда…
В одну из жарких июльских ночей, маясь от жары – кондиционера в доме, где он снимал комнату, не водилось, – и размышляя о том, о сем, вспомнил внезапно, что у отца вот-вот юбилей. Не забыть бы об этом в последний момент! Не принято было у них дома дни рождения отмечать, но тут шестьдесят лет – нельзя не поздравить. Работал Виктор в то время грузчиком в одном русском магазинчике, и вот, в этом же магазинчике купил часовую телефонную карточку. Купил, вышел, дошел до трамвайной остановки и снова вернулся – купить еще одну. Заволновался почему-то – вдруг времени не хватит? Готовился к долгому разговору, хотелось порасспросить о жизни, о школьных друзьях-приятелях, о Зине. Узнать, что и как…
Казалось почему-то, что будет говорить с матерью, но трубку поднял отец и ни удивления не выразил, ни гнева, ни радости. Голос его звучал равнодушно. Нет, никакого празднования. Что праздновать-то в старости? А так – так все в порядке, все живы-здоровы. Нет-нет, ничего слать не нужно, все есть – хозяйство кормит. Какое хозяйство? – спросил он. Голос отца неожиданно потеплел. Корову купили. Овечки, поросенок. Мать? Мать, как всегда, у Ольги – внука нянчит. Внука?! Ну да, уже полгода ему. Сашкой назвали, Александром то есть. Все своим чередом…