Семейная жизнь, не то чтобы наладилась, но вошла в свою колею. Лия уже не раздражала так отчаянно, как раньше. Он даже был ей благодарен за уют в доме и за маму.
Чета Капельманов скрипела, но жила. Давид Осипович уже давно отошел от дел, взвалив весь свой немалый бизнес на Фимины плечи.
Фая вышла замуж за помощника режиссера театра оперы и балеты, куда предусмотрительный дедушка по старым связям пристроил внучку. Она гастролировала с театром, и выступала с концертами сольно. Муж Фаечки Марик, не спеша, но уверенно, строил свою карьеру. Она так и не взяла его фамилию, оставшись, как на афишах, так и в жизни Фаиной Капельман. Для Марка Самуиловича Гольдберг, этот вопрос оказался не принципиальным.
Миша дома бывал крайне редко. Ещё реже он находил время на общение с отцом. Чаще забегал повидать маму, выпить чаю с пирогом и опять пропадал на неопределенное время. Чем он занимался на самом деле ни Фима, ни Лия не знали. Для всех, свободно владеющий девятью языками Миша Васнецов, был востребованным переводчиком, работающим толи при консульстве, толе при посольстве какой-то страны. Он не спешил заводить свою семью, глядя на взаимоотношения своих родителей. Маму он нежно любил, отцу так и не смог простить её слез, пролитых одинокими ночами, когда, как думала Лия, её никто не слышит.
Серые однообразные будни подавляли Фиму. Казалось, что так бесславно и пройдет его жизнь. Лия была совершенно ему не интересна. Её круг знакомых, их разговоры и времяпровождение нагоняли на Фиму страх погрязнуть в мещанстве. Бизнес был отлажен и нуждался лишь в общем руководстве, а семья, как самостоятельный механизм долгие годы существовавшая без него, распалась на отдельные, независимые составные части, которые вовсе, в нем не нуждались. Одиночество в семье, что может быть горше.
У Лёвы таких проблем не было. Он стал дважды дедушкой. Внуков обожал и страшно баловал. Все разговоры теперь, так или иначе, сворачивались на тему внуков. Они с Полей купили отличный дом в Испании, где и проводили теперь большую часть времени. Академик Бралецки был всё так же востребован, а Полина, как и много лет назад, неизменно сопровождала мужа во всех поездках.
Последний раз они виделись ранней весной. Фима не переставал удивляться тому, как моложаво выглядит Поля. Да, возраст брал свое, и её фигура слегка поплыла, потеряв стройность силуэта, но женщина продолжала оставаться такой же динамичной и амобытной, с яркими живыми глазами на ухоженном лице. Полина, как и супруг не утратила интерес к жизни. Она много и со вкусом читала, обсуждая с мужем прочитанное, и даже вела свою страничку в соцсетях. К вящему удивлению Фимы, её хобби, кроме морального удовольствия приносило весьма ощутимый доход. Она шла по жизни об руку с Лёвой, всегда на шаг позади него, готовая в любую минуту, если понадобиться прикрыть спину или подставить плечо, обеспечивая драгоценному супругу безопасный и уютный тыл.
Глядя на эту немолодую уже, но такую гармоничную пару, Фима мог только вздыхать, сетуя на жизненную несправедливость, по которой одним счастье давалось всё и сразу, а другим ничего.
Его жизнь с Лией была совершенно не похожа на ту, которой жили Бралецки, да и сам Фима мало походил на Лёвчика.
Сонечка
Сонечка
Он увидел её у себя в приёмной и не поверил собственным глазам: белокурый ангел с бездонными манящими очами и фигурой модели.
Девушка в числе ещё нескольких выпускниц медицинского училища пришла на практику в клинику Васнецова. Их взгляды встретились, и Фима пропал, утонул в невероятной зелени и глубине очаровательных глаз. Юную нимфу звали София Лурье. Достаточно известная в медицинском мире фамилия. Её бабушка Изабелл Юрьевна Лурье долгие годы возглавляла офтальмологическое отделение при детской городской больнице, где главврачом работал её муж Марк Аркадьевич. Их трое сыновей, как и полагается в приличной семье, продолжили династию родителей: старший Наум стал хирургом, средний Аркадий – гинекологом, а младший Борис – педиатром. Вот с дочерью младшего Лурье и свела судьба Фиму.