Снежана
Снежана
Знаменитая своей красотой и разбросанными по свету меховыми салонами, мадам Горская была неприступна как Форт-Нокс и так же желанна.
Впервые встретив Меховую Королеву на одном из благотворительных балов, Фима буквально заболел это женщиной. Она не удостоила его даже взглядом, так лишь поверхностное скользящее касание, в ответ на официальное представление. И всё. Это зацепило.
В свои года Фима по праву считался интересным мужчиной. Он нравился женщинам, и охотно пользовался этим. С возрастом ушла юношеская худоба, уступая место элегантной стройности, густой черный волос красиво ложился естественной волной, придавая Фиме нотку аристократизма, безупречно сидящие костюмы от Воронина, которые он носил с небрежным шиком, гармонично дополняли образ вполне успешного делового человека. Светские манеры, мягкая улыбка, завораживающий бархатный голос, производили необходимое впечатление, а пара улыбок, букет цветов, ужин в шикарном ресторане, в редких случаях, романс, исполненный для заинтересовавшей его женщины, и так сдавалась без особого сопротивления. Как ни крути, но Фима, когда хотел, был чертовски обаятельным. Он знал пяток занимательных историй, которыми завлекал простушек, пикантных, на грани приличия, анекдотов, для девушек, не обременённых комплексами, несколько мало известных исторических фактов для интеллектуалок, и вполне сносно танцевал фокстрот, вариации которого использовал, кружа очередную жертву своего соблазнения. После Лорочки, вопрос верности для Фимы не существовал в принципе. Он старался разнообразить свою жизнь, и по возможности, ни в чем себе не отказывать.
Однако Снежана Горская была недосягаема для Фимы. Как истинная королева она гордо несла свою персону сквозь море людского восхищения и зависти. Фима, в надежде привлечь внимание Снежаны стал невероятно деятельным и изобретательным.
Обычно безразличный к происходящему, он появлялся в обществе не иначе как с выражением легкой скуки на лице. Этакий Печорин наших дней. Это, как правило, всегда срабатывало в пользу Фимы. Обязательно находилась пара тройка желающих развеять тоску и разочарование из глаз интересного мужчины.
Горской было всё равно на тоску, печаль и разочарования Васнецова. Как говорится, она его в упор не замечала. У неё о Васнецове сложилось не самое благоприятное впечатление. Горская была убеждена, что интерес вызывает не она, а её статус, финансы и положение в обществе. Такие люди периодически попадали в её окружение и были глубоко презираемы Горской. Такте личности старались, засветиться как можно с большим количеством медийных личностей, коллекционируя статусные знакомства и фотографии, как другие коллекционируют марки, открытки или фарфоровые статуэтки, хвастаясь новыми приобретениями перед завистливыми друзьями.
Фима бесился, изыскивая всё новые и новые поводы и возможности попасть ей на глаза. Он стал читать много и разнообразно, следить за событиями в мире, интересоваться политикой и искусством, миром моды, и любыми современными тенденциями. И все это лишь для того, чтобы иметь возможность, сказав несколько слов или удачную фразу в общем разговоре, удостоиться взгляда, кивка головы, лёгкой улыбки. Со временем Снежана Павловна привыкла к обществу постоянно мелькающего провинциального стоматолога. Он изредка удостаивался легкого пожатия руки в ответ на поцелуй коников пальцев женщины при приветствии.
Таких, как Снежана, Фима не просто никогда не встречал раньше, он даже и не предполагал о возможности существования такой породы женщин. Пытаясь дотянуться звёзды, Фима незаметно перешел на самое лучшее и дорогое. Теперь его костюмы были только от Бриони, галстуки от Диор, рубашки от Армани, обувь от Гуччи, запонки исключительно золотые, а часы неизменного Швейцарского качества.
Законная, ожидающая с борщом и пирогами Лия, была забыта, так же как и мама Циля, не говоря уже о детях.
Лёва при встрече поинтересовался у Фимы, что с ним происходит. На что получил в ответ: «Любовь, дорогой друг! И совершенно невероятные горизонты».
«Ну, ну, - подумал Лёва, качая головой, - высоко летаешь, как бы низко не упасть»,- но вслух, естественно ничего не стал говорить.