«Показался ли он вам подходящим мужем для вашей кузины?»
«Не мне судить об этом. Он был выбором Имоджин».
«Я полагаю, что сэр Маркус мог бы пустить в ход свое влияние».
«Что ж, — осторожно сказал другой, — боюсь, это неизбежно. Он всегда принимал важные решения в Бернхоуп-Мэнор. И если он этого не сделал, значит, моя тетя была добровольным помощником шерифа.»
— Другими словами, — сказал Колбек, внимательно наблюдая за ним, «их дочь не могла контролировать свою жизнь. Вы думаете, ее это раздражало?
Перси Воэн ничего не ответил. Его сестра сказала Колбеку, что ее старший брат влюблен в Имоджин, но викарий не скрывал своего сердца. По его отсутствующему выражению лица было невозможно понять, о чем он думает. Последовала долгая пауза. Чтобы нарушить молчание, Колбек кивнул в сторону церкви.
«Я просто любовался твоей мантикорой», — сказал он.
«Я впечатлен, что вы знаете, что это такое, инспектор. Очень немногие знают. Предполагается, что он родом из Абиссинии. У нас есть второй у подножия башни. Они что-то добавляют к церкви. Некоторые верят, что их поместили туда, чтобы отгонять злых духов.»
«Или чтобы избежать вопросов детективов Скотленд-Ярда», — предположил Колбек с озорным блеском в глазах. «Твой отец сказал мне, что ты очень хотел приехать в Северный Черни. Насколько я понимаю, это связано с его колледжем.»
«Это правда», — сказал викарий, наконец немного оживившись. «Колледж купил Адвоусона в 1753 году. Это стоило огромных денег. В то время, конечно, теология была основным предметом изучения в колледже. Я ни в коем случае не первый человек, переехавший оттуда в Северный Черни.»
«Но ты здесь всего лишь викарий».
«В свое время настоятель уйдет на пенсию, и я займу его место. На данный момент у меня есть небольшой коттедж в деревне. Я с нетерпением жду возможности переехать поближе к церкви». Он жадно взглянул на соседний дом священника. «Как бы то ни было, ректор проводит много времени в другом месте. Мне приходится брать на себя большую часть услуг.
«Это кажется немного несправедливым».
«Шпоры нужно заслужить, инспектор».
«Любопытная фраза для служителя Божьего».
«Не понимаю почему. Когда я навещаю своих прихожан, я провожу много времени в седле. Некоторые из них живут на отдаленных фермах и деревушках».
Колбек посмотрел на дом священника. Это был длинный, низкий, просторный дом с соломенной крышей и большим садом в полном цвету. Временами, когда он подумывал о том, чтобы закончить свою жизнь в сельском уединении, дом священника — по размеру, форме и расположению — был именно тем образом, который приходил ему в голову.
«Это будет прекрасное место для жизни», — заметил он. «Дом священника станет идеальным семейным домом. Я тебе завидую. Скажите мне, «продолжал он, осторожно допытываясь, «ваш кузен когда-нибудь навещал вас здесь?
«К сожалению, «печально сказал викарий, «у нее его нет. Однако, «добавил он с первым намеком на улыбку, «когда я был рукоположен в сан дьякона в Глостерском соборе, и Имоджин, и леди Бернхоуп присутствовали на службе. Я был тронут их поддержкой.»
«Без сомнения, твоя собственная семья тоже была там».
Приехали мои родители, и моя сестра Эмма тоже, но требовать от брата было слишком многого. Джордж в некотором роде отступник. Мое личное мнение таково, что это скорее поза, чем что-либо еще. У него довольно неприятная компания в Лондоне, и ему приходится пренебрежительно относиться к религии, чтобы оставаться со своими дружками.»
«Он хороший художник?»
«У него, несомненно, есть талант, но я не уверен, что он знает, как лучше всего его развить. Художники — своеобразные личности».
«Я знаю», — нежно сказал Колбек. «Я живу с одним. Хотя картины, которые создает моя жена, я подозреваю, далеки от того, что ваш брат мог бы изобразить на холсте.»
Внезапно в глазах викария промелькнула паника. Он схватил Колбека за руку.
«Ты найдешь Имоджин, не так ли?» — спросил он.
«Без сомнения, я сделаю это — и я ожидаю, что она останется невредимой».
«Это облегчение», — сказал другой, уходя от него. «Но ты не найдешь ее в Северном Черни. В этом можно быть уверенным. Что именно побудило тебя к этому визиту?»
«Мне было интересно услышать ваше мнение об этой молодой леди и о мужчине, с которым она помолвлена. Все, что вы можете рассказать мне о ее жизни в Бернхоуп-Мэнор, было бы полезно. Мне жаль, что ты не можешь говорить об этом.»
Перси Воэн долго изучал его, прежде чем, наконец, заговорить.
«Я отвечу на ваши вопросы, инспектор, «пообещал он, — но у меня более срочный вызов. Простите, я пойду в церковь помолиться за Имоджин и ее горничную. Всемогущий должен быть привлечен к ее поискам.»
— Я с удовольствием присоединюсь к вам, «сказал Колбек, следуя за ним к двери. «А потом, я надеюсь, вы будете говорить более свободно.
«Я даю тебе свое слово».
«Спасибо тебе».
Они пошли дальше вместе. Викарий остановил его у двери.
«У вас есть какие-нибудь зацепки относительно причины ее исчезновения?»
«У нас есть ряд зацепок, «сказал Колбек, «и другие наверняка найдутся».
Сэр Маркус Бернхоуп держал его в руках и рассматривал со всех сторон. Положив его обратно на стол, он обошел его по кругу, не сводя с него глаз. В конце концов, раздался стук в дверь, и дворецкий впустил Вернона Толли. Подобострастно кивнув, кучер подошел к своему хозяину.
«Вы посылали за мной, сэр Маркус?»
«Да», — ответил другой. «Кое-что было найдено вчера вечером в туннеле Миклтон». Он указал на стол. «Я никогда раньше этого не видел, так что это не может принадлежать моей дочери. А как насчет тебя, Толли?»
Кучер сразу узнал шляпу и бросился вперед, чтобы схватить ее. Он любовно погладил ее и даже на секунду прижал к щеке. Чувствуя, что за ним наблюдают, он осторожно положил шляпу на стол.
«Он принадлежит Роуд Уиллс, сэр Маркус», — объяснил он.
«Ты совершенно уверен в этом?»
«О, да», — сказал Толли. «Я бы узнал это где угодно».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ночь, проведенная в кругу семьи, заставила Виктора Лиминга почувствовать себя отдохнувшим. Накануне он дрогнул в присутствии аристократии, почувствовал тяжесть своего невежества в оксфордском колледже и испытал неподдельный ужас, когда подвергся всей силе гнева Эдварда Таллиса. Поэтому, выходя из дома, чтобы продолжить расследование, он собрался с духом. Судя по всему, что он слышал об этом, артистическое сообщество жило по странным и часто скандальным правилам. Единственной художницей, которую он знал, была Мадлен Колбек, но она была исключением из правил, продолжая свою карьеру в уединении и комфорте своего дома и ведя безупречное существование. Он подозревал, что это не относится к Джорджу Воэну. Он снова отправится на вражескую территорию.