Уайтсайд был застигнут врасплох, но отреагировал быстро. Он вытащил пистолет и прицелился в сержанта, но Колбек, выскочивший из-за угла, резко поднял его руку вверх. Раздался оглушительный выстрел, но пуля пролетела в воздухе, не причинив вреда. Мадлен не хотела оставаться в стороне от происходящего. Во время суматохи она бросилась вперед и схватила Имоджин за запястье, оттаскивая ее в сторону и жестом приглашая Роду следовать за собой. Две женщины были только рады уйти от жестокой борьбы. Они притаились в дверном проеме на другой стороне дороги и наблюдали за разворачивающейся драмой.
Лиминг надел на Каллена наручники и обезоружил его, заработав за свои хлопоты целую кучу оскорблений. По его лицу стекала кровь, ирландец яростно брыкался. Увернувшись от его ноги, Лиминг схватил ее и сильно дернул, так что Каллен рухнул вперед на тротуар, еще раз ударившись головой. Однако одолеть Уайтсайда было сложнее. Хотя у него отобрали пистолет, кулаки у него были крепкие, как тик. Он сцепился с Колбеком, делая все возможное, чтобы стряхнуть его, нанося удары руками, топча, поднимая, используя колени и плюя в лицо инспектору. Колбек цеплялся до тех пор, пока его сильно не укусили в шею. Боль заставила его ослабить хватку, и Уайтсайд убежал, схватив саквояж и используя его, чтобы яростным ударом отбросить Лиминга назад, когда тот попытался его перехватить. Похититель перебежал дорогу и побежал к стоянке такси дальше по улице.
Колбек преследовал его, как гончая, выслеживающая лису. Из укуса на шее выступила кровь, запачкавшая его галстук. Это привело его в ярость. Перебежав дорогу, он ускорил шаг и начал приближаться к своему противнику. Когда он понял, что его поймают, Уайтсайд повернулся к нему лицом. Он тяжело дышал и чувствовал, что встретил достойного соперника. Попробовав другую тактику, он похлопал по саквояжу.
«У меня здесь тысячи фунтов, друг мой», — сказал он, открывая его и доставая пригоршню банкнот. «Отпусти меня, и ты получишь приличную долю».
«Эти деньги принадлежат сэру Маркусу Бернхоупу и Клайву Таннадайну. Я здесь, чтобы забрать их и спасти заложников».
«Что же это за мужчина, который отказывается от подобного предложения?»
«Тот, кто пришел арестовать тебя за всевозможные преступления», — решительно сказал Колбек. «Армия была бы рада заполучить тебя, но сейчас ты у нас в первую очередь».
Когда он двинулся вперед, Колбеку пришлось нырнуть под размахивающий чемодан. Уайтсайд предпринял еще одну отчаянную попытку добраться до стоянки такси, но вскоре ему помешал дополнительный багаж. Колбек прыгнул ему на спину и обхватил рукой за шею, оказывая такое сильное давление, что мужчина едва мог дышать. Чемодан был тяжелым, но Уайтсайду не хотелось расставаться с огромным выкупом, который он получил из двух источников. Он прошел, пошатываясь, еще несколько ярдов, прежде чем его ноги подкосились. На этот раз Колбек не дал ему шанса укусить. Когда Уайтсайд повалился вперед на землю, Колбек схватил его за волосы и несколько раз ударил головой об асфальт. Все силы покинули его, и в конце концов его хватка ослабла настолько, что ему пришлось расстаться с состоянием, которое он накопил.
Мадлен наблюдала за всем этим с другой стороны дороги вместе с двумя заложниками. Имоджин была одновременно в приподнятом настроении и обеспокоена, радуясь тому, что наконец-то оказалась на свободе, но в то же время опасаясь, что виновник их страданий уйдет. Хотя от пережитого насилия у нее скрутило живот, она не испытывала ничего, кроме похвалы за решительность, с которой Уайтсайд был пойман, усмирен и закован в наручники.
«Это было чудесно», — сказала она. «Кто этот мужчина?»
«Это мой муж», — гордо ответила Мадлен. «Он инспектор Колбек из Скотленд-Ярда. Мы пришли забрать вас домой».
Когда двух заключенных поместили в отдельные камеры в полицейском участке Дублина, Колбек смог посетить врача, чтобы осмотреть свою рану. Он меньше беспокоился о своей шее, чем о повреждении одного из своих любимых галстуков. После оказания медицинской помощи он вернулся в отель Belvedere, где сообщил менеджеру, что в одном из его номеров на верхнем этаже обнаружен труп. Он оставался до тех пор, пока не был вызван гробовщик и тело Албана Ки не забрали, затем он присоединился к остальным. Поскольку было необходимо остаться на ночь в Дублине, он предложил другой отель, потому что «Бельведер» хранил слишком много ужасных воспоминаний для заложников.
Обняв его, Мадлен тепло поприветствовала его.
«Как ты сейчас себя чувствуешь, Роберт?»
«Я заработал несколько синяков, «сказал он, «но они скоро пройдут. Что с дамами? Они освоились?»
«Да, это так. После того, как похитители держали их порознь, они решили жить в одной комнате. Они смогли помыться и переодеться в одежду, которую носили несколько дней. Рода сказала, что это был первый раз, когда она почувствовала себя по-настоящему чистой.»
«А как же все эти деньги?»
«Виктор положил его в сейф отеля, — сказала она. «Он пересчитал их, чтобы получить квитанцию на указанную сумму, и сказал, что в этом саквояже достаточно денег, чтобы купить этот отель и несколько других. С его стороны было очень смело сразиться с Калленом.»
«У него хватило здравого смысла понять, что я очень скоро смогу прийти ему на помощь. Я боюсь, что у Албана Ки не было преимущества партнера. Он пытался арестовать обоих мужчин самостоятельно, и это было роковое решение.»
«По крайней мере, он не сможет рассказать обо мне суперинтенданту.
«Я бы предпочел, чтобы Ки был жив и сдержал свое обещание ничего не говорить. В Лондоне останутся жена и семья, которым придется пережить трагические новости». Он просиял. «Теперь, когда заложники освобождены, ты действительно стал самостоятельным. Они сразу прониклись к тебе теплотой, — сказал он с улыбкой, — и я помню, что делал то же самое, когда мы впервые встретились. Однако я отложу свою благодарность до более подходящего времени. Сейчас мы должны сосредоточиться на двух дамах. Они нуждаются в заботе и сострадании.»
Вечер начинался медленно. Рода Уиллс была смущена тем, что ужинает за одним столом с остальными, а Имоджин Бернхоуп все еще свыкалась с мыслью, что кошмар наконец закончился. Однако по ходу трапезы они оба расслабились. Именно Лиминг выбрал момент, чтобы перевести разговор на их похищение.