— Может, знаю, а может, и нет. Ты что, хочешь устроить здесь викторину?
Джентри вздохнул и повернулся.
— Сегодня вечером в Майами убита женщина по имени Мэй Мартин.
— Убита? — Шейн удивленно приоткрыл рот и присвистнул. Джентри энергично кивнул.
— Убийца пытался запутать следы и представить это как самоубийство, использовав лезвие безопасной бритвы. Но медицинский эксперт сказал, что Мэй умерла до того, как ей перерезали горло.
— А зачем ты рассказываешь об этом мне?
Шейн поднял бокал и посмотрел сквозь него.
— Ты что, собираешься отрицать, что был с ней знаком?
— Не-ет, — неуверенно протянул Шейн. — Я не отрицаю, что с ней встречался. Но мы не были хорошо знакомы. До сегодняшнего дня я ее вообще не видел.
— Она приехала в "Красную Розу" из Кокопалма сегодня днем, — сказал Джентри. — Ты заходил к ней незадолго до темноты, и больше у нее гостей не было. А потом ты примчался сюда. Какая тут связь?
— Когда ее убили? — задумчиво спросил Шейн.
— Видимо, близко к тому времени, когда ты заходил. Доктор не смог определить точного времени.
— Если бы я это сделал, — пробурчал Шейн, — неужели я был бы настолько глуп, что попытался бы вас провести, перерезав ей горло после того, как она умерла?
Билл Джентри уныло кивнул.
— Я не собираюсь вешать на тебя убийство, — возразил он. — Но оно как-то связано с этим кокопалмским делом. Я думал, она могла рассказать тебе что-нибудь, что наведет нас на след.
— Ничего она не сказала, Билл. Она только заявила, что готова продать мне информацию за тысячу баков. Дальше этого у нас с ней дело не пошло.
— О чем информация?
— О фальшивых билетах.
— Я не сомневался, что здесь должна быть связь. Значит, за один вечер произошло три убийства, Майкл. — Он с укоризной посмотрел на рыжего детектива. — Бойл говорит, что не успел ты приехать в город, как ухлопал двух здешних балбесов.
— Это была самозащита, — весело ответил Шейн.
— Я все это знаю. Но эта женщина, Мэй Мартин, была убита не при самозащите. — Джентри сделал паузу, чтобы отхлебнуть виски. — Никто в "Красной розе" не видел, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, входил в ее комнату.
— Вы говорили с рыжей в конце коридора?
— Да. Она сказала, что ты вел себя забавно. Прошел мимо, когда она приглашала тебя зайти.
Шейн усмехнулся и хладнокровно заявил:
— Когда я уходил из комнаты Мэй Мартин, она была совершенно живой.
— Может, и так. Но штука в том, что после этого никто ее живой не видел.
— Никто из тех, — поправил Шейн, — кого вы знаете.
— Да, пожалуй. Ты был единственным ее гостем, которого там видели.
— Я знаю по крайней мере одного человека, который встретился с ней после меня.
— Отлично. Я так и думал, Майкл, что у тебя что-нибудь есть. Кто же это?
Шейн медленно покачал головой.
— Пока нет, Билл. Я должен оценить ситуацию.
Билл Джентри заговорил резко.
— Не пытайся что-то скрыть от меня!
— Но мне нужно определить, на каком я свете, — возразил Шейн. — Может быть, мне надо будет что-нибудь выторговать. А если я дам тебе эту информацию, у меня больше ничего не останется.
— Если ты мне этого не скажешь, тебе трудно будет выкручиваться.
— Значит, так обстоят дела?
Джентри поднял пухлую квадратную ладонь:
— Буду с тобой откровенен. Мы нашли в ее комнате кое-что, о чем придется спросить тебя.
Глаза Шейна сузились, выражение лица стало твердым и решительным. Напускная непринужденность Билла Джентри не обманула его. Они были давними друзьями, но Джентри никогда не смешивал дело и дружбу.
Шейн знал, что ему придется выдержать крупный разговор с шефом детективов Майами, но не более того.
— Я объясню все, что смогу, Билл, — сказал он. — Но, клянусь Богом, я знаю об этой женщине не больше, чем ты.
— Ты в этом уверен? Уверен, что до сегодняшнего дня ни разу ее не видел?
Шейн кивнул и проворчал:
— Раньше мне не приходилось доказывать тебе, что я говорю правду.
— Раньше ты никогда не говорил такого, что я, судя по всему, смогу опровергнуть, — сказал ему Джентри.
На щеках Шейна заиграли желваки. Он хотел сказать что-то, но сдержался. Джентри порылся в кармане пиджака и вытащил один из лежавших там конвертов. Он раскрыл его, держа у себя на коленях, и вынул свернутую полоску бумаги.
— Видел это раньше? — он протянул листок Шейну.
Шейн прочел на листке свое имя и номер телефона в Майами, написанные голубыми чернилами. Внизу было написано: "В ЧЕТВЕРГ ДНЕМ".
Шейн наморщил лоб и покачал головой.
— Почему я должен был видеть эту бумажку?
— Листок мы нашли в кошельке мисс Мартин. Почерк не ее. К тому же в ее комнате не оказалось голубых чернил. Обычно такие записки мужчина оставляет женщине, когда хочет, чтобы она ему позвонила в определенный день. Здесь записан четверг.
— Конечно. А вчера была среда. Почему отсюда следует, что я видел ее раньше?
— Ты уверен, что это не твой почерк? — настаивал Джентри. — Это очень похоже на то, как ты пишешь свое имя. Мы с Бойлом сравнивали записку с твоей подписью в книге регистрации.
— Да, — подтвердил Бойл.
Шейн возмущенно засопел.
— Это не больше похоже на мой почерк, чем на любой другой. Дай эту записку своим экспертам, и они найдут тысячу отличий от моего почерка.
— Так я и сделаю, — вздохнул Джентри. Он забрал листок и спрятал в конверт.
— Если это все, что у тебя есть… — сердито начал Шейн, но Джентри строго покачал головой и поднял руку.
— В конце концов, — сказал он, — почерк, может быть, и не твой. Но то, что произошло сегодня вечером в этой гостинице, лучше всего доказывает, что она тебе все-таки что-то сказала. Ведь ты же не будешь отрицать, что знал заранее, что, когда приедешь сюда, тебя будут поджидать эти два громилы?
— А допустим, я буду это отрицать? — серые глаза Шейна стали холодными от сдерживаемой ярости.
— Мне будет очень трудно тебе поверить, Микки. Прежде всего зачем ты взял пистолет, когда шел к Гардеману? Я знаю, что обычно ты не носишь с собой оружия. Судя по рассказу Гардемана, они были наготове и ждали, когда ты войдешь. Однако ты вышел из этой переделки с одной лишь царапиной на боку. Дьявольская удача, если поверить, что ты открыл дверь, не зная, что тебя ожидает.
— Что ты пытаешься доказать? — спросил Шейн.
— Что Мэй Мартин сегодня днем с тобой разговаривала. Она единственная, от кого ты мог узнать об этом деле до приезда в Кокопалм. Это она предупредила тебя о засаде. А если Мэй сказала об этом, то она должна была сказать и о многом другом. Не скрывай от нас ничего. Я знаю, как ты любишь держать информацию при себе до самого конца расследования. Но сейчас три человека уже мертвы, не упрямься и расскажи обо всем, пока не погиб еще кто-нибудь.
— А иначе вам придется отвечать за сокрытие сведений, — важно добавил Бойл.
Шейн не обратил внимания на Бойла. Он говорил сейчас только с Биллом Джентри.
— Тебе сказали, что парень, который говорил по телефону из номера Гардемана, просил меня стучать особым образом, чтобы он был уверен, что пришел именно я?
— Нет, — признал Джентри. — Но…
— Но, черт возьми, — нетерпеливо перебил Шейн, — разве ты не понимаешь, что этого достаточно, чтобы я уже был начеку. Слова парня прозвучали дьявольски фальшиво — ведь он настаивал, чтобы я пришел к нему ровно в семь часов. Ты же знаешь, как бывает в нашем деле, — одна маленькая зацепка может включить твое подсознание.
Джентри внимательно разглядывал его честное лицо.
— Ты что, хочешь сбить меня со следа, Майкл? Неужели Мэй Мартин ничего тебе сегодня не рассказала?
— Ничего, будь я проклят. Она только сказала, что может раскрыть мне Кокопалмское дело. Но когда я с ней говорил, я еще не знал, что такое дело существует. Только когда я от Мэй вернулся домой, Фил сказала мне, что звонил Гардеман. Естественно, мне было интересно, и я старался у нее что-нибудь выпытать. Но она уперлась и заявила, что не скажет ни слова, пока я не выложу на стол тысячу баков. Ты знаешь, что я никогда не выложил бы столько, не зная наверняка, что смогу за это получить.