— Вали сюда, ребята! Дармовая выпивка за счет Императора и шикарные фильмы об увлекательнейших приключениях на дальних планетах, которые не позволят вам заснуть, пока вы хлещете ваше пойло! — заорал он необычайно громким, режущим уши голосом.
Большинство — в том числе и Билл — приняло приглашение, и только несколько пожилых, битых жизнью трудяг поспешно скрылись в переулках. Робот с краном вместо пупка и неиссякаемым запасом пластмассовых стаканчиков в одном из бедер подавал прохладительные напитки.
Билл, с наслаждением отхлебывая свое питье, любовался захватывающими дух приключениями звездной пехоты. Картина была цветная, озвученная и оснащенная стимуляторами подсознания. Там было все: и битвы, и смерть, и победы. Гибли, разумеется, одни чинжеры. Солдаты же довольствовались аккуратными симпатичными поверхностными ранениями, легко скрываемыми под марлевыми повязочками. Пока Билл упивался этим зрелищем, его самого пожирал глазами сержант-вербовщик Грю. В свиных глазках сержанта вспыхивали жадные огоньки.
Подойдет! Этот парень ему подойдет! — ликовал он про себя, бессознательно облизывая губы желтым языком. Он уже почти физически ощущал в своем кармане вес призовых монет. Все остальные просто сброд — низкорослое мужичье, бабы-толстухи, сопливые мальчишки и прочие — абсолютно не подходят для службы. Все — кроме этого великолепного куска пушечного мяса — широкоплечего, курчавого, с выпяченным вперед упрямым подбородком. Привычно положив руку на переключатель, сержант снизил напряжение фоновых стимуляторов подсознания и направил концентрированное излучение прямо в затылок своей жертвы. Билл завертелся на стуле, вживаясь в панораму грандиозного сражения, развернувшегося перед его глазами.
Когда отзвучал последний аккорд и экран потемнел, робот-бармен гулко заколотил в свою металлическую грудь и взревел: «ПЕЙ! ПЕЙ! ПЕЙ!» Толпа овечьей отарой бросилась к нему. Все — кроме Билла, которого чья-то мощная рука оторвала от общей массы.
— Глянь-ка, парень, что я тут припас для тебя, — сказал сержант, протягивая ему заранее приготовленный стакан, в котором было растворено такое количество подавляющего волю наркотика, что на дно выпал кристаллический осадок. — Ты шикарный парнюга, и мне кажется, все эти болваны тебе и в подметки не годятся. Никогда не мечтал о солдатской карьере, а?
— Не гожусь я в солдаты, cap… с-с-сержант… — Билл пожевал губами и попытался сплюнуть что-то, казалось, мешавшее ему четко выговаривать слова. Надо было поражаться крепости его организма, способного сохранить соображение, несмотря на огромную порцию наркотиков и воздействие на подсознание. — Какой уж из меня солдат! Я только и мечтаю о том, чтобы приносить посильную пользу, да о своей будущей профессии техника по удобрениям. Вот скоро окончу заочный курс…
— Дерьмовая работенка для такого отличного парня, — воскликнул сержант, хватая Билла за руку, чтобы оценить его бицепсы. Камень! Он еле удержался от искушения раскрыть Биллу рот и заглянуть в зубы. Ладно, это еще успеется! — Пусть этим делом занимается тот, кто больше ни на что не пригоден. Да разве такая профессия дает шансы на продвижение? Ну, а в солдатской службе никаких пределов нет! Господи, да сам Великий Адмирал Фланджер от простого пехотинца до адмиральского чина, как говорится, прямо в десантной капсуле взлетел! Ты только подумай!
— Что ж, верно, мистеру Фланджеру крупно повезло, а по мне, так и удобрения дело очень даже любопытное. Ох! Чего же это меня ко сну-то так клонит? Пойти соснуть, что ли?
— Валяй, но сначала уважь меня и взгляни-ка сюда, — сказал сержант, загораживая ему дорогу и показывая на большую книгу, которую держал крохотный робот. — Платье делает чело века. Я знаю многих, кто постыдился бы высунуть нос на улицу в твоей дерюжке и замызганных болотных сапожищах. Какого черта одеваться т а к, когда можно вот э т а к!
Взгляд Билла пополз за толстым пальцем к цветной картинке, изображавшей солдата в полной парадной форме, у которого чудесным образом появилось Биллово лицо. Сержант переворачивал страницы, и с каждой новой иллюстрацией форма становилась пышнее, а чин выше. На последней был нарисован Великий Адмирал, и Билл с удивлением взирал на собственную физиономию под шлемом с плюмажем, физиономию, чуть тронутую у глаз морщинками, с лихими, красивыми, слегка поседевшими усиками, но тем не менее явно его собственную.