— Где ты спер это удостоверение? Кто ты такой?
С третьей попытки Биллу удалось разлепить онемевшие губы и выдавить из себя:
— Это я... это мое удостоверение... это я — заряжающий 1-го класса Билл...
— Врешь! — Ноготь, специально отточенный, чтобы единым взмахом вскрывать шейную артерию, царапнул по карточке Билла. — Это удостоверение украдено, так как заряжающий 1-го класса Билл отбыл отсюда на звездолете восемь суток назад. Так утверждает отдел кадров, а там не ошибаются никогда. Попался, сучий потрох!
Сержант нажал красную кнопку с надписью «Военная полиция», и вдалеке раздался злобный вой сирены. Билл зашаркал подошвами, глаза его забегали в поисках выхода.
— А ну-ка придержи его, Тембо! — крикнул сержант. — Я намерен до конца разобраться в этой истории!
Лево-правая рука Билла крепко ухватилась за край стола, и оторвать ее оказалось невозможно. Билл все еще боролся с мятежной рукой, когда за его спиной раздался тяжелый грохот сапог.
— В чем дело? — прорычал знакомый голос.
— Попытка выдать себя за младшего командира, да еще несколько менее важных проступков, которые уже не имеют значения, так как первое преступление карается электролоботомией и тридцатью ударами плети.
— О, сэр, — радостно воскликнул Билл, развернувшись и с умилением взирая на некогда ненавистную фигуру Смертвича Дранга. — Скажите им, что я — это я!
Один из полицейских был обыкновенный изверг в человеческом образе, в красной каске и отутюженном костюме, с дубинкой и пистолетом, а другой — не кто иной, как Смертвич Дранг.
— Ты знаешь арестованного? — спросил сержант.
Смертвич прищурился и смерил Билла оценивающим взглядом с головы до ног.
— Я знал заряжающего 6-го класса Билла, но руки у того были одинаковые. Тут что-то неладно. Мы им займемся в караулке и сообщим, в чем он сознается.
— Согласен. Берегите его левую руку. Она принадлежала моему старому дружку.
— Мы ее и пальцем не тронем.
— Но я же Билл! — вопил несчастный. — Это же я, это мое удостоверение... Я могу доказать...
— Самозванец! — заявил сержант и ткнул пальцем в экран. — В досье записано, что заряжающий 1-го класса Билл отбыл отсюда восемь суток назад. А в досье не бывает ошибок.
— В досье не может быть ошибок, иначе во Вселенной начнется полная неразбериха, — откликнулся Смертвич, с силой втыкая конец электронной дубинки в живот Билла и подталкивая беднягу к двери. — А что, заказанная пальцедробилка уже прибыла? — спросил он у другого полицейского.
Пожалуй, только смертельной усталостью можно объяснить дальнейшие действия Билла. Усталостью, отчаянием и страхом, которые смешались и переполнили его душу; ведь в душе он был хорошим солдатом — смелым, аккуратным, исполнительным, с гетеросексуальными наклонностями. Но предел выносливости есть у каждого человека, и Билл своего предела достиг. Он верил в неукоснительную справедливость правосудия — поскольку никогда не сталкивался с ним, — однако при мысли о пытке совсем обезумел. Когда его расширенные зрачки остановились на табличке «Грязное белье», прикрепленной к стене, он прыгнул вперед совершенно автоматически, ничего не соображая от ужаса, и этот внезапный отчаянный прыжок заставил руку Тембо оторваться от стола. Бежать! За этой дверцей в стене должна быть шахта, ведущая в прачечную, а на дне шахты наверняка скопилась куча замечательных грязных простынь и полотенец, которая смягчит падение с высоты. Он спасен! Не обращая внимания на звериный рык полицейских, Билл нырнул в отверстие вниз головой.
И чуть не вышиб себе мозги. Это была вовсе не шахта, а большая, высотой около четырех футов прочная металлическая корзина для белья.
Полицейские лупили по захлопнувшейся дверце, но она не поддавалась, потому что Билл уперся в нее ногами.
— Заперто! — орал Смертвич. — Удрал, гад! Куда ведет эта бельевая шахта? — Смертвич явно пришел к тому же ошибочному умозаключению, что и Билл.
— Откуда мне знать! Я тут человек новый! — пыхтел второй полицейский.
— На электрическом стуле ты тоже будешь новичком, если мы не изловим этого мерзавца!
Голоса полицейских зазвучали глуше, удаляясь под топот сапог, и Билл рискнул пошевелиться. Сильно болела шея, повернутая под каким-то немыслимым углом, колени вонзились в живот, груда белья, в которую Билл уткнулся лицом, почти придушила его, не давая вздохнуть. Он попытался выпрямить ноги, уперся ими в стальную стенку — что-то громко хлопнуло, и Билл вылетел наружу, а бельевая корзина скользнула в грузовой лифт, створки которого открылись в другом конце стены.
— Вот он! — раздался знакомый ненавистный голос.
Билл метнулся в сторону. Сапоги бухали уже прямо за его спиной, но тут он увидел шахту антиграва и снова нырнул вниз головой, на сей раз более удачно. Когда распаленные погоней полицейские прыгнули за ним, невесомость разнесла их футов на пятнадцать друг от друга. Медленно и плавно они поплыли вниз, Билл поднял голову и содрогнулся при виде оскаленной рожи Смертвича, парившей наверху.
— Дружище, — всхлипнул Билл, молитвенно сложив ладони. — За что ты преследуешь меня?
— Никакой я тебе не дружище, проклятый чинджеровский шпион! И к тому же никудышный шпион — руки-то у тебя разные! — Смертвич выхватил из кобуры пистолет и тщательно прицелился Биллу прямо между глаз. — Застрелен при попытке к бегству.
— Пощади! — взмолился Билл.
— Смерть чинджерам! — Смертвич нажал на гашетку.
Глава 4
Пуля не спеша выплыла из облака медленно расходившихся пороховых газов и проплыла фута два в направлении Билла, пока жужжащее антигравитационное поле не остановило ее. Простодушный автомат, управляющий антигравом, перевел скорость пули в массу и, приняв ее за еще одно тело, попавшее в шахту, определил ей точно рассчитанное место. Падение Смертвича замедлилось, пока он не оказался футах в пятнадцати от пули, тогда как другой полицейский завис примерно на таком же расстоянии от Смертвича. Расстояние между беглецом и преследователями теперь вдвое превышало первоначальное, чем Билл не преминул воспользоваться, нырнув в выходной люк на следующем уровне. Открытая дверца лифта радушно приняла его в свои объятия и захлопнулась задолго до того, как изрыгающий проклятия Смертвич выбрался из шахты.
Теперь спасение зависело только от умения заметать следы. Билл наугад пересаживался с одного вида транспорта на другой, спускаясь каждый раз на более низкий уровень, подобно кроту, зарывающемуся в землю. Остановился он только тогда, когда совсем выбился из сил, и в полном изнеможении рухнул у подножия стены, задыхаясь, как трицератопс [4]в период течки. Постепенно приходя в себя, Билл увидел, что забрался на такую глубину, на какой еще никогда не бывал. Коридоры выглядели мрачными и обветшалыми, было что-то древнее в их конструкции и облицовке из склепанных стальных плит. Вдоль стен тянулись циклопические колонны по нескольку сот футов в диаметре — гигантские структуры, удерживавшие на себе всю тяжесть верхних этажей города-мира. Почти все двери в коридорах были заперты, на многих висели замысловатые замки. Билл устало поднялся и побрел по тускло освещенному туннелю в поисках воды. Горло от жажды горело огнем.
Автомат с прохладительными напитками, встроенный в стену, оказался совсем рядом. От автоматов, с которыми Биллу приходилось иметь дело раньше, этот отличался толстыми прутьями решетки, защищавшей фасад, и табличкой: «Механизм оборудован устройством «Поджарим без масла». Попытка взломать влечет за собой удар током в 10 тысяч вольт». Билл нашарил в карманах монеты на двойную порцию колы с героином и осторожно отступил на безопасное расстояние от сыпавшего искрами автомата, пока тот наполнял стакан.