В результате Билл сделался сержантом вырви-глазнийской армии.
Повышение в чине пришлось ему весьма и весьма по душе. В любой армии сержанты прежде всего наблюдают за солдатами, а в боевых действиях участвуют лишь в случае крайней необходимости. Если не считать офицеров, то получится, что сержанты работают меньше, чем кто бы то ни былo другой. Кроме того, у них есть свой клуб. Вдобавок воинская культура на Вырви-глазе достигла таких высот, что в сержантском клубе подавали настоящее пиво, а вовсе не то эрзац-пойло, которым поили имперских солдат. В общем, Билл был доволен тем, как повернулась судьба.
Однако что-то его беспокоило – то ли угрызения совести, то ли неутоленное любопытство, а может быть, рези в животе по причине съеденного накануне вечером хаггиса.[15]
Впрочем, Билл и впрямь задумался, нет ли некоторого противоречия в том, что он находится в составе двух воюющих между собой армий. Кому хранить верность? Вырви-глазнийцам, раз они присвоили ему звание сержанта? Или Императору, который сделал его Героем Галактики? Или все же президенту Гротски, благо Император вот уже семнадцать месяцев не выплачивает Биллу жалованья?
Рези в животе наконец улеглись, однако беспокойство осталось. Билл охотно согласился бы забыть про него и не вспоминать ни при каких обстоятельствах, равно как и до конца жизни не притрагиваться к хаггису. Но тут, как обычно бывает в романах, вмешался слепой жребий.
Поскольку поверхность планеты Вырви-глаз превратилась, по сути, в одну громадную воронку, неустрашимый генерал Уормвуд Мудрозад объявил, что настала пора высаживать доблестный десант.
Президент Гротски провозгласил всеобщую мобилизацию и потребовал от всех без исключения воинов героического самопожертвования.
Начальник лагеря имени Хинлайна считал, что талант следует всемерно поощрять. Через час после получения приказа Билл со своим взводом двинулся на передовую.
Глава 23
Отправление на передовую оказало на Билла поистине изумительное воздействие. В обычных условиях одна только мысль о чем-либо подобном повергла бы его в глубокое уныние. Теперь же он отчасти даже радовался, ибо сумел избавиться от надоедливого беспокойства, которое причиняло ему столько неудобств. Он понял, что принадлежность к той или иной армии не имеет ни малейшего значения, поскольку обе армии, похоже, сговорились прикончить известного всей Вселенной Героя Галактики.
Вместе со своим взводом, который состоял целиком из необученных, смурных, бестолковых и сексуально озабоченных новобранцев, Билл переходил от офицера к офицеру, причем по мере приближения к передовой те неуклонно понижались в чинах, с полковника до лейтенанта. В итоге, после долгих блужданий, Билл отрапортовал о своем прибытии и. о. лейтенанта Гаруну аль-Розенблатту, с трудом удержавшись от того, чтобы не назваться и. о. капрала. Он уже открыл было рот, но вовремя спохватился, поскольку сообразил, что в этой армии носит звание сержанта и на него могут посмотреть косо, если узнают, что он числится также в войсках противника, – перестанут платить жалованье, поставят пометку в личное дело, а там, гляди, и расстреляют. Билл же всей душой хотел сохранить незапятнанным хотя бы один послужной список, а уж остаться в живых было его заветнейшей мечтой.
В гражданской жизни, которая оборвалась после полудня в прошлый вторник, Розенблатт был художником. Изображал он в основном цветы и специализировался на декоративной отделке загородных поместий. Разумеется, человек со столь богатым опытом просто не мог не стать офицером и не получить назначения в разведку. Взводу Билла полагалось заменить то подразделение, которое лейтенант потерял позавчера. Именно потерял – оставил вблизи вражеских позиций, залюбовавшись на восхитительный экземпляр ныне необычайно редкого тысячелистника; он долго ждал своих солдат, но те так и не появились.
– Ну, сержант? – Розенблатт нахмурился и что-то пробормотал себе под нос.
– Билл, – вставил Билл.
– Ах да, конечно, ваше имя упоминалось в приказе. Сержант Билл. Ну да ладно, все равно я не собираюсь его запоминать. Вы покинете меня, как и все остальные… – Лейтенант застонал и смахнул предательскую слезу.
– Никак нет, сэр! – наидоблестнейше гаркнул Билл. – Мы останемся с вами до конца! Мы верные солдаты… – Нет, не Императора, это другая армия. Что тут у них? – Республики! – Билл свирепо поглядел на своих новобранцев. Те одобрительно загудели.