Я понятия не имел, какая роль мне уготована. Когда мы вышли из машины, мисс Дрю со словами «Подожди минутку» поправила мне галстук. Я инстинктивно отшатнулся.
— Будь хорошим мальчиком, — сказал мистер Шульц. — Я знаю, это трудно.
Ботинки уже натерли мне мозоли на пятках, а проволочные дужки металлических очков царапали за ушами. Я, конечно, забыл купить книгу, как мне велел мистер Берман, поэтому в последний момент схватил Библию, которую и держал теперь в левой руке. Мою правую руку сжимала мисс Дрю, с которой мы переходили улицу следом за мистером Шульцем.
— Ты хорошо выглядишь, — сказала она.
Мне было противно, что даже на высокой подошве я все равно был ниже ее, да и мистер Шульц тоже. — Это комплимент, — добавила она, — так что можно не хмуриться. — Ей было очень весело.
Нас провели мимо зарешеченных будок кассиров во внутреннее помещение, президент банка встал из-за стола и тепло потряс руку мистера Шульца, хотя глаза его в это время холодно оценивали всех нас. Это был осанистый мужчина с большим вторым подбородком, который висел пустым мешочком под нижней челюстью, а когда президент начинал говорить, двигался, как водяной насос. За его спиной виднелась открытая дверь и стальные ворота, ведущие в комнату, которая служила большим сейфом со множеством ящиков, похожих на почтовые.
— Очень хорошо, — сказал он после представлений, мистер Шульц назвал меня вундеркиндом, а мисс Дрю — моей воспитательницей. — Садитесь, пожалуйста, нам в нашем маленьком городе не часто приходится принимать столь знаменитых людей. Надеюсь, что вам здесь понравится.
— О да, — сказал мистер Шульц, начиная расстегивать лямки чемоданчика. — Для нас это летний отдых в деревне.
— Да, именно деревенским отдыхом мы и славимся. Купание, форель в чистых ручьях, девственный лес. — В этот момент он бросил быстрый взгляд на скрещенные ноги мисс Дрю. — С вершин наших холмов открываются прекрасные виды, если вы, конечно, любите пешие прогулки. Воздух у нас превосходный, — сказал он и рассмеялся, будто в его словах было что-то забавное, а потом продолжал молоть такой же вздор, все время поглядывая на чемоданчик, который мистер Шульц открыл, слегка наклонил, а потом резким движением опустил на стол, отчего несколько пачек долларов соскользнуло на большую зеленую конторскую книгу. И в этот миг поток слов изо рта президента иссяк, хотя насос еще некоторое время не мог захлопнуть нижнюю челюсть.
Я никогда еще не видел столько денег, но, в отличие от банкира, никакого удивления не обнаружил. Мистер Шульц сказал, что хотел бы открыть счет на пять тысяч долларов, а остальное поместить на хранение в сейф. В следующее мгновение вызвали старую секретаршу, и они с президентом, посуетившись, ушли пересчитывать добычу, а мистер Шульц тем временем сел на прежнее место и прикурил сигару, которую взял из увлажнителя на столе банкира.
— Малыш, — сказал он, — ты заметил, сколько касс открыто в этом заведении?
— Одна?
— Да. Один седой кассир сидит и читает газету. Друзья Лулу не встретили бы здесь даже охранника у двери. Ты знаешь, каковы активы этого типа? Закладные нищих фермеров. Он целыми днями рассылает извещения о просрочке выкупа и распродает графство Онондага по десять центов за доллар. Можешь мне поверить. Он будет лежать ночи без сна, думая о наличности, хранящейся в заказанном мною сейфе. О том, что за нею стоит. Даю ему неделю, ну, десять дней. И он обязательно позвонит.
— И ты клюнешь на все, что бы он ни предложил, — сказала мисс Дрю.
— Ты чертовски права. Перед тобой защитник всех бедных девушек этой дыры. — Он застегнул пиджак своего темного костюма и отряхнул воображаемые пылинки с рукавов. Взял в рот сигару, наклонился и поправил носки. — Вот закончу здесь дела и выставлю свою кандидатуру в конгресс.
— Я хочу поговорить совсем о другом, если ты, конечно, не будешь дуться и злиться, — сказала мисс Дрю.
— Что? Нет. Опять я что-то не так сказал?
— Вундеркинд.
— Ну и что?
— Ты хоть знаешь, что это слово означает? Не хороший мальчик, как ты, наверное, думаешь, а гениальный ребенок.
В этот момент вернулся осчастливленный банкир, радостно потирающий руки, положил для мистера Шульца бумажки на стол, снял со своей авторучки колпачок, надел его на противоположный конец ручки и, не переставая болтать, протянул ее через стол. Но, как только мистер Шульц начал подписывать бумаги, банкир замолчал, и процедура подписания приобрела почти дипломатическую торжественность. Затем появилась старая секретарша с расписками и незаполненной чековой книжкой, и снова возникли суета и оживление, и несколько минут спустя мы уже прощались, улыбались, раскланивались, деньги — уж точно — бодрят людей, приводят их в состояние радостной приподнятости, заставляют заботиться о ближнем и желать ему самого наилучшего. Банкир, до тех пор обращавший внимание только на мистера Шульца, вдруг сказал деланно заинтересованным тоном: