— Да. Погулять, конечно, хорошо, но после тридцати разгульная жизнь уводит далеко, — добавила Барби. — О чем ты только думаешь? О каком, к чертям, замужестве?
— Замолчи, Барби, — возмутилась Кэйт. — Это не твое дело.
— Она повернулась и оглядела всех в комнате. Кэйт знала, что в известном смысле они были, вероятно, правы. Но даже прислушиваться к своим сомнениям она не собиралась.
Эллиот вздыхал.
— Я вас предупреждал, что легко не будет, — сказал он, обращаясь к шайке сплетниц и идиотов, которых до сих пор Кэйт считала своими друзьями. Он снова наклонился к ней. — Кэйт, я не утверждаю, что ты поступила неправильно, отклонив Майкла.
— Я утверждаю, — вмешалась Бев. — Он был доктор и Рыбы. Прекрасно.
Брайс успокоил ее взглядом.
— Мне кажется, Эллиот хотел сказать, что ты попусту тратишь время на мужчин вроде Стивена или Билли, но получаешь от них только обещания, а не предложение.
Кэйт покраснела от злобы и возмущения.
— Мы хотим тебе только добра, — добавил Эллиот.
— Мы переживаем за тебя, — добавила Барби и, глянув на ноги Кэйт, не удержалась: — Где ты взяла эти туфли? Это «Феррагамо»?
— Не сейчас, Барби, — усовестил ее Брайс. — Это же не демонстрация мод.
— Нет. Это демонстрация наглости, и она закончена, — сказала Кэйт с глубоким вздохом. Она взглянула на Бину, самую спокойную из всех. — Как прошел мальчишник?
— Разве ты не слышала? — спросила Бев. — Там была драка.
— Вы шутите? — удивился Брайс. — Почему я ничего не знаю об этом?
— Мой Арни говорит, что случилось нечто невероятное. Макс и Джек просто набросились друг на друга.
— Да, мой Джонни сказал, что синяк под глазом у Джека не пройдет до самой свадьбы. Если бы Билли не вмешался…
И снова у Кэйт сжалось внутри, на этот раз уже из-за драмы, разыгравшейся в бруклинском баре на вечеринке. Она знала, что у Билли за кассой всегда была наготове бейсбольная бита, и теперь беспокоилась, не ранен ли он, но сочла момент неподходящим для расспросов.
— Так что же произошло? — допытывался Эллиот.
— О, Макс обругал Джека, тот разозлился и ударил его, а потом уже Макс озверел и кинулся на него. Чего же было еще ожидать? Все были пьяные.
Кэйт встала. Она хотела немедленно позвонить Билли и узнать, в порядке ли он. И когда же эти так называемые друзья оставят ее в покое? Но у Эллиота были другие намерения.
— Кэйт, ты должна обещать нам, что порвешь с Билли, — заявил он. — Знаешь, к чему я веду? Ты же не хочешь, чтобы тебе сделал предложение какой-нибудь бродяга, когда он тебя бросит.
— Может быть, ты прекратишь?! — возмутилась Кэйт. — Откуда ты можешь знать, что он бросит меня? И если ты веришь в эту ерунду про предложения…
В комнате послышались оханья.
— Боже, — сказала Барби. — Ты что, действительно веришь, что у него с тобой серьезно?
— Кэйт, этот парень бегство от обязательств превратил в свой образ жизни, — подключилась Бев.
Она с трудом встала и только открыла рот, чтобы продолжить свою проповедь, как на лице ее появилось странное выражение.
— Мне что-то больно. — Она приложила руку к животу, и тут у нее начали отходить воды.
Глава XLIII
Это был последний школьный день, и Кэйт укладывала свои папки, упаковала два горшка с цветами и прощалась на лето с забегавшими к ней в кабинет детишками. Покончив с этим, она собиралась отправиться к Бев взглянуть на новорожденного. Хоть ей было и любопытно, однако возмущение «шавками» еще не улеглось, и, по правде говоря, она к тому же боялась, что вновь станет завидовать.
Нет, она не была несчастлива. У нее ведь были дети в школе. Кроме того, она очень любила работу в Эндрю. Если ей пока и не удалось добиться результата с близнецами Рэйли, зато она убедила их родителей одевать их по-разному. Правда, детишки не отказались от розыгрышей, но теперь им приходилось прятаться в душевой или в физкультурном зале, чтобы поменяться нарядами. Если за этими проделками кроется что-то нехорошее, она сумеет разобраться с этим в сентябре. В основном же работа шла успешно. Тина Фостер больше не заключала пари и ниоткуда не бросалась. Правда, она оставалась сорванцом и предпочитала дружбу с мальчишками посиделкам с девочками, но уже не выказывала признаков саморазрушения.
Когда Кэйт укладывала бумаги в рюкзак, в дверях появилась Дженнифер Уэйлен. Теперь Дженнифер больше не лгала напропалую, и Кэйт улыбнулась девочке:
— Пришла сказать «до свидания»? — Дженнифер кивнула. — Мы увидимся в сентябре. — В ответ Дженнифер опять кивнула, а потом заскочила в комнату и обняла Кэйт.