Похоже, внимание к ней ее расслабило. Вскоре все стояли возле буфета, наполняя тарелки и пробуя вино, за исключением Бев. Кэйт исподтишка наблюдала за ними. Живот Бев, казалось, увеличился вдвое после свадьбы. Кэйт старалась не смотреть на него, но не смогла избежать приступа зависти, ощущая свой собственный плоский животик.
Эллиот тоже заметил перемены с Бев.
— О! — сказал он ей. — Не собираетесь ли вы приступить к делу прямо здесь, или у вас близнецы?
— Я знаю, он уже огромный, а мне еще долго дохаживать, — Бев смотрела вниз на свой живот и пожимала плечами.
— Помнишь, как после школы ты сидела на диете все лето и к сентябрю дошла до четвертого размера? — спросила Банни. Она в компании была летописцем веса и помнила, когда и сколько каждая из них весила, начиная со времени их знакомства.
— Я стараюсь не есть слишком много, — объясняла Бев Эллиоту. — Думаю, я прибавила около сорока фунтов. — Несмотря на это признание, она загрузила тарелку сливочным сыром, маковым и кунжутовым пирожными и, в качестве последнего штриха, добавила немного сельди в сливочном соусе. — Я буду в трансе, если не рожу крупного ребенка, — сказала она и рассмеялась.
— Вы хотите мальчика или девочку? — поинтересовался Брайс.
— Не важно, — ответила Бев, вперевалку направляясь к дивану вместе с Биной и Банни. — Джонни говорит, лишь бы ребенок был здоровым.
— Он будет вполне доволен, когда увидит твою задницу после того, как родится ребенок, — брякнула Барби и заржала.
Кэйт всегда поражало, что женщины могут так запросто жестоко шутить. Она наблюдала, как они уселись и принялись озираться вокруг, словно оказались в гнездилище невообразимого порока. Это было нешуточное приключение для четырех девушек из Бушвика — наконец-то увидеть квартиру гомосексуальной пары, даже у Бины не было возможности осмотреться во время ее прошлого визита сюда. Кэйт могла только догадываться, что они предполагали здесь увидеть. Но она не собиралась упоминать о том, что Тони — дядя Банни — и младший брат Барби, скорее всего, были гомосексуалистами, хотя и не признавались в этом открыто. Теперь они могли воочию убедиться, что в доме Эллиота не было ничего пугающего или экзотического и благодаря Брайсу здесь все было стильно и со вкусом (хотя куклы в шапочках чуть выбивались из общего тона). Все это заставило Кэйт улыбнуться. Она знала, как пугал жителей Бушвика хороший вкус.
Они сидели словно разноцветные птицы с широкими ртами на насестах. «Туканы», — подумала Кэйт. Несмотря на их провинциальность (и долю нездорового любопытства), все же было трогательно сознавать, что все девушки собрались ради Бины. Кэйт любила их за это.
Барби, конечно же, была наглее других. Она оценивающе рассматривала все вокруг.
— Сколько стоит в Манхэттэне жилье вроде этого? — осведомилась она.
— Почти даром, — охотно ответил Брайс. — Плата стабильная. Всего восемнадцать в месяц.
— Восемнадцать долларов ренты в месяц? — переспросила Бина в крайнем изумлении. — Квартира моей бабушки на Оушен Парквей оплачивается по регулируемой ренте, но она платит шестьдесят шесть баксов в месяц.
Лучше информированная Банни не была введена в заблуждение.
— Фу, — проворчала она недовольно, — за восемнадцать сотен долларов в месяц вы могли бы иметь три спальни и балкон в Бруклине.
— Милая, — ответил Брайс, — считай меня сумасшедшим, но я скорее согласен на клозет в Манхэттэне, чем на палаццо на Проспект-парк.
— А я считала, что вы, парни, все из клозета, — заметила Барби, оскалившись и, очевидно, довольная собой.
— Дорогая, некоторые из нас никогда там не бывали, — сказал Брайс. Какое-то время все молчали.
Почти в отчаянии, Кэйт заговорила первой:
— Разве это не здорово? — прощебетала она, обернувшись к Эллиоту, словно напоминая: «Я же тебе говорила». — Наконец-то все мои подруги собрались вместе в одной комнате.
Бина в ответ довольно нервно хихикнула, но Бев согласилась:
— У тебя полно подруг, Кэйт. На то ты и Скорпион. У женщин Скорпионов всегда полно подруг.
— И дружков, — добавил Эллиот вполголоса.
— Так вы строите планы сразить мерзавца Джека? — спросила Барби.
— Не совсем, — ответил Эллиот. Он положил вилку, встал и скромно подошел к подставке с таблицами. Он посмотрел сначала на Бину, а потом на Кэйт. Взявшись за первую таблицу, он повернул ее так, чтобы видели все, и сказал: — Как Бине уже известно, я сделал одно невероятное математическое открытие, когда мы были на свадьбе Банни.
— То есть? — спросила Бев.