Нил Саймон
Билокси-блюз
Biloxi Blues by Marvin Neil Simon (1985)
Перевод с английского Ирина Головня
Действующие лица:
Рой Селдридж.
Джозеф Виковский.
Дон Карни.
Юджин Морис Джером.
Арнольд Эпштейн.
Сержант Туми.
Джеймс Хеннеси.
Ровена.
Дэзи.
Действие первое
Оформление сцены условно, стилизовано; одна сцена легко переходит в другую.
Юджин (в зал). Меня зовут Юджин Моррис Джером. Это мой дневник. Я его веду уже четвертый день. То был мой четвертый день в армии, и я уже всех ненавидел… Мы ехали в обшарпанном вагоне. Три дня никто из нас не мылся. Вонища стояла смертоубийственная. Мы должны были убивать японцев и немцев. Но вместо этого мы отравляли Америку своим смрадом.
Грохот поезда.
Юджин (читает). «Рой Сэлридж из Нью-Йорка. От него разит, как от бутерброда с протухшей рыбой, забытого в вагоне. Воображает, что у него редкое чувство юмора. Но как можно смеяться над парнем, у которого во рту двенадцать дырявых зубов из тридцати двух?
Грохот поезда.
Юджин (публике). Джозеф Виковский из Бриджпорта, штата Коннектикут, обладал двумя уникальными особенностями: у него был луженый желудок козла — он мог есть все, что угодно, А свой любимый шоколад „герши“ — ел вместе с оберткой… И вторая особенность — это то, что он всегда пребывал в состоянии возбуждения, И днем и ночью, и во время строевой подготовки, и даже во время она. Объяснить этот феномен не берусь. Возможно; какая-то редкая форма паралича?
Грохот поезда. Вдруг КАРНИ во весь голос начинает петь какую-то популярную песенку.
Юджин (в зал) — Дональд Карни из Монтилейра, штата Ныо-Джерси. Был отличный парень, пока кто-то не сказал ему — в порядке роковой ошибки — что у него голос звучал, как у самого Нат Кин Коула. Голосок у него был тощий по контрасту с пышными формами его сестры. Такого бюста я в жизни своей не видывал. Она приехала в форт Дикси навестить брата. На ней был красный свитер, плотно облегавший грудь, вот тогда-то я и увидел, как это „парализовало“ Виковского.
Стук колес.
Юджин (в зал). Арнольд Эпштейн из Нью-Йорка — с Королевского бульвара. Чувствительный, интеллигентный и весьма начитанный молодой человек. Основной его недостаток — больной желудок, который не переваривал пищу, более грубую чем крутое яйцо. Думаю, что Эпштейну в армии долго не продержаться. Ведь невозможно же в военное время каждый вечер ходить обедать домой…
Стук колес.
Эй, Арнольд! Какую книгу из тех, что прочитал, ты считаешь самой замечательной?
Эпштейн. „Война и мир“. Я прочел ее пять раз.
Юджин. А если бы я захотел стать писателем; что бы ты посоветовал мне прочитать?
Эпштейн. Весь третий этаж публичной библиотеки Нью-Йорка,
Юджин (в зал). Если бы немцы только знали, какая армия им угрожает, они бы с нетерпением ждали нашего вторжения… И вот, я — Юджин Моррис Джером из Брайтон-Бич; Бруклин, Нью-Йорк. Я впервые покинул отчий дом. На войне я решил добиться трех вещей: остаться в живых, стать писателем и потерять невинность… Но сначала я должен был пройти военную подготовку в страшных болотах Миссисипи…
Несколько секунд царит тишина. Затем КАРНИ во сне снова начинает петь ту же песенку. Меркнет свет; грохот несущегося поезда уходит вдаль вместе с голосом Карни. Мы слышим топот марширующих солдат и походную песню в такт маршу.
Высвечивается казарма. Затихают шаги солдат. Легко, трусцой в казарму вбегают: ЮДЖИН, ВИКОВСКИЙ, ЭПШТЕЙН СЭЛРИЖ и КАРНИ с тяжелыми вещевыми мешками. Они разгорячены, вспотели, устали, Осматривают свои новый дом, где им предстоит провести несколько месяцев.
Юджин. Ну и жарища, ребята! Адское пекло! Я весь изжарился! (Кладет свой вещевой мешок на нижнюю койку.)
Виковский. Можешь прохладиться на верхней. Нижняя койка моя. (Швыряет наверх мешок Юджина, свой кладет на нижнюю койку.)
Эпштейн бросает свой мешок на верхний койку рядом с койкой Юджина, снимает со свернутого матраца клопа. Все разложили свои мешки: сидят или лежат на койках.