Я вышла в туалет. Меня разрывало на части. Марат голосом «в не аллё» прохрипел: «Аллё!» Это «Аллё» напоминало нечто среднее между рвотным позывом и скрипом двери. Или мне снова почудилось?
Алек был столь нетрезв, что не стесняясь «шептал» своему другу, чтобы тот не говорил, где они.
Надеюсь, они спали дома. И так же сильно надеюсь, что у себя.
Фильм закончился. Четверо героев радостно махали шляпками. И я снова вспомнила про свадьбу. Кажется, это называют «мандраж невесты».
Гвоздики потускнели и начали вянуть, я все еще напевала песенку из фильма «От самой от себя убегу-у-у, но тебя разлюбить не смогу-у-у!».
Дюшес не лез в горло.
Я написала sms Ане. Она не спала, а, как всегда, сидела на работе в продакшне и копалась в шоурилах режиссеров, пытаясь наутро не попасть под горячую и тяжелую руку продюсера, она мечтала, что когда-нибудь обручальное кольцо смягчит руку той самой продюсерши и избавит ее, великую грешницу, от страданий.
Она ждала меня все на той же работе через час.
Вадик немного смутился моему раннему уходу. Предлагал еще выпить кофе в «Даче» и покататься на трамвае «Аннушка». Но было почти три часа ночи.
Мы договорились повторить. Все: дюшес, кино и настроение. Он довез меня до продакшна и немного удивился месту моего ночлега. Подумаешь, я девушка со странностями.
Охранник закрыл за мной дверь. Я посмотрела в небольшое окно удостовериться, что такси с Вадиком отъехало, и выбежала в «Седьмой континент». Бутылка виски Jameson и огромная холодная... Та, что кока-кола.
Аня удивленно оторвалась от монитора.
– А у нас девичник! Я завтра замуж выхожу!
– Ты чего, нажралась? Напилась, заболела, с дуба рухнула? – перечисляла возможные варианты случившегося Аня.
– Нет, ты не поняла – я завтра замуж выхожу за Романовича.
Аня напоминала мистера Бина удивлением, которое выражалось в сокращении лицевых мышц и постоянной сменой выражений лица.
– Наливай!
Раз-два-три!
До дна. Жаль, нету лимончика.
– А знаешь, почему мы женимся? Чтобы получить скидку в спортклубе! Ну что, за будущую гражданку Романович? Совет да любовь?
– Пиздец!
– Так выпьем за пиздец! Вот ты знаешь, я думала, жизнь наконец вошла в спокойное, мирное русло. Ан нет!
– Да Романович никогда просто так не появляется в твоей жизни!
– Мы живем вместе – но это моя глупая дружеская помощь. У него в квартире старые жильцы еще не съехали.
– Он тобой пользуется?
– Да нет. Это все наше чувство юмора.
– Да не ходи ты в загс, пошли его к чертовой матери!
– Тогда он заберет Пигги!
– Что???
– Да мы поспорили.
– У вас обоих поехала крыша. Причем со скоростью света габаритных огней.
Я знала, что Романович сейчас спит пьяным дремом в одной кровати с Маратом. И поверьте, между ними ничего нет.
И его тоже раздражает мое свидание с Вадиком.
А пока в нашей жизни только фарс. И ни грамма. Нет, ни грамма. Вы о любви? А я про кокаин.
– Ань, можно я тут спать останусь, внизу на диване, я просто очень не хочу сейчас его видеть.
– Ты же его любишь! – пророчески прошептала подруга. – Очень сильно любишь!
– Люблю! А толку от этой любви? – Мы добили бутылку виски.
Аня задумалась, пожала плечами и удалилась, оставив меня наедине с тишиной. Тишь да гладь, хотя кого тут можно погладить по спинке?
Я легла спать, накрывшись сразу двумя пальто. Ведь до своих лопаток я не дотягивалась.
7. В случае брака подлежит обмену в течение двух недель
Около половины девятого утра в офис пришла уборщица, сильно удивившись моему присутствию.
Я долго извинялась. Еще больше перебарывала тошнотное состояние и треск в ушах. Да, девичник определенно удался. И я опаздывала на собственную свадьбу.
Я забыла, как выглядит моя машина: то на Романовиче, то на бровях.
Я всунула тело в накринолиненную юбку. Привела себя в пчеловода.
Возле подъезда меня ждал Иван, актер, присланный из агентства. Он был искусственно небрит, маслянистый живот прятался под ярко-розовой рубашкой производства сомнительного дизайнера. Перезагорелое лицо. Мундштук. Все в образе действия и фальшивого минутного соответствия.
Всю дорогу до загса я то материла блондинок за рулем, пытаясь пробраться до Кутузовского проспекта по злосчастной Минской улице. Актер никак не мог запомнить, как зовут меня и моего будущего мужа, хотя на двадцатой репетиции у него начало получаться, правда что-то фривольное по тембру.
Возле входа в загс нас ждали Алек и Марат. Они были отточены до ниточки, в руках обоих букеты цветов, кольца. Они подготовились к настоящей свадьбе, а я, как всегда, накосячила. Была же мысль выкинуть этого гетеросексуала, строящего из себя пидора возле метро, и дать на чай. Какая же я идиотка!