со своей свитой уже отправился к господину, мать его, Нилу. Алистер испачкал
галстук, ему пришлось вернуться в номер, чтобы переодеть его. Не знаю, почему я
не вошел в здание гостиницы сразу после того, как машина Лукаса двинулась с
места. Теперь я стою здесь, точно дурак, в ожидании чего?.. Контракт будет
подписан. Все зависит не только от Шеридана. Он уже ничем не сможет мне
помочь. Более того, он ясно дал понять, что я обязан выкинуть из головы Майю.
Впрочем, быть может, Алистер прав? Она – замужняя женщина. А если, она, и
вправду, счастлива? Я не могу настолько эгоистично разрушить ее жизнь. Это
нечестно.
Водитель [Bentley] отошел, прежде перекинувшись парой слов с моим
коллегой. Алистер опустил стекло, и я смотрю, как он поправляет свой серый
галстук в черную полоску. Иногда партнер бросает на меня беглые взгляды.
Кажется, он и сам чувствует какую-то вину передо мной. Хотя, если откровенно, вся ответственность лежит на мне. Это я влюбился – а не он. Нужно начать думать
здраво: ради моих чувств никто не станет жертвовать карьерой или делом жизни.
Я ведь уже немаленький, но продолжаю верить во всякую чушь. Мне двадцать
пять лет, пора стать жестким, непреклонным… и забыть о {ней}.
Достаточно.
Я уже было собирался войти внутрь, как вдруг прямо за арендованным
мной и Алистером «Бентли» тормозит ярко-желтый «Амбассадор» с шашкой на
крыше – вид индийского частного такси. Стекла машины опущены, и с заднего
сиденья мне дает знаки девушка. До меня не сразу доходит, что это Майя. Когда, наконец, я все понял, тут же перевожу взгляд на Алистера, печатающего что-то в
своем телефоне. Майя встревожена, это заметно по выражению ее лица. Я должен
был выкинуть ее из головы, но получается все совсем иначе. Не знаю, радоваться
или расстраиваться тому, что она сама приехала ко мне. Но все, что я делаю
дальше, не имеет никакого отношения к жесткому, здравомыслящему Дейлу
Мёрфи. Я пытаюсь неприметно жестикулировать: «говорю руками» о том, что
сейчас войду в отель и прошу ее подождать несколько минут. Майя кивает, после
чего я с быстро бьющимся сердцем направляюсь к стойке администрации. Такое
ощущение, будто приходится ждать целую вечность, пока наш водитель закончит
все дела. К счастью, он все же садится за руль, а автомобиль трогается. Алистер
напрягает челюсть. Отсюда я могу видеть, как компаньон, словно сопротивляется
сам себе, чтобы не повернуться и не посмотреть на меня снова.
Когда «Бентли» скрывается с поля зрения, я практически бегу к желтому
такси. Майя подается вперед, кладет ладонь на нижнюю раму окна. Она
обеспокоенно осматривается, пока я не загораживаю ей весь вид своим телом. Я
склоняюсь над ней и машинально касаюсь рукой ее лица. Кожа под моими
пальцами – в точности, как шелк. Это было не специально, я просто не смог
сдержаться. Так хотелось до нее дотронуться. Мой голос дрожит, когда я
порывисто спрашиваю:
- Господи, Майя, что ты здесь делаешь?!
Таксист изредка на нас поглядывает, барабаня по рулю пальцами.
Вероятнее всего, она немало ему заплатила, но он все равно не думал, что
придется где-то долго стоять. А потом, прежде чем моя любимая успевает
ответить, сзади останавливается другое авто и начинает сигналить. Таксист просит
нас поспешить.
- Меня не должны здесь видеть, – бегло говорит индианка. – Это очень опасно.
Садись в машину. Нам нужно поговорить.
Майя отодвигается, предоставляя мне свободное место, и, недолго думая, я
юркаю в салон. Машина медленно выезжает с территории отеля. Обернувшись, наблюдаю за тем, как дворецкий и сотрудники «Лилы» уже торопятся обслужить
новых гостей.
Прилив адреналина лишает меня всякого рассудка. Майя боязливо смотрит
по сторонам, а затем говорит водителю что-то на хинди. Он ей отвечает, кивнув
головой. Сразу за этим тонированные стекла в «Амбассадоре» поднимаются, пряча нас от богатых районов Нью-Дели, проносящихся за окнами.
Я дышу часто и быстро, этого никак нельзя скрыть. Спустя три года мы с
ней, наконец-то, снова наедине. В это очень тяжело поверить. На какое-то время
даже наступает ступор, я не могу ничего поделать с тем, что просто глазею на нее.
Так же, как и она на меня. Из украшений на Майе сегодня только маленькие
золотые серьги и брачное ожерелье. Никаких браслетов, руки не разукрашены