самоликвидировался. Отец время от времени машет ему – сидящему за соседним
столиком.
- Вы прекрасно смотритесь вместе, – комментирует он то, как она близко ко мне
сидит. Наконец-то, принесли напитки: отец поднимает бокал, Дейзи ему вторит, и
они чокаются. Нет, это точно без меня. Я ее не люблю. И не хочу возобновлять
отношения.
- Папа, что происходит? – посмотрев в окно, говорю и убираю от себя руки
блондинки с грудью четвертого размера.
Глупо скрывать, что именно это меня в ней и привлекло. Отец склоняет
голову набок. Он подмигивает моей бывшей.
- А на что это похоже? – улыбается он, довольный сам собой.
- На какой-то тупой розыгрыш.
Дейзи снова делает попытки обнять меня, но я отбрасываю ее руки грубее, чем в прошлый раз. Взрослая. Она, блин, младше меня всего на год, но ведет себя, как маленький избалованный ребенок! Вообще, если быть откровенным, чаще
всего она напяливает на себя образ расчетливой стервы. Не знаю, почему перед
моим отцом Дейзи хочет выглядеть другой. Чистой, как малютка – не получается.
Скорее – глупой и возбужденной, как шлюха.
- Следи за словами, Дейл, – скрипит зубами старший Мёрфи.
Я молниеносно поднимаюсь на ноги. Стакан с моим фрешем чуть
пошатнулся, и из него вылилось немного жидкости. Папа встает вместе со мной.
Он не дает мне выйти из кафе. Когда он преграждает мне путь, я с легкостью
обхожу его.
- Перестань решать за меня, – бросаю, как мне думалось, напоследок.
Но папа со всей силы хватает меня за локоть и возвращает к нашему
столику. Ему не заставить меня сесть обратно. На нас все обратили внимание.
Вероятно, он очень раздосадован тем, что люди, трудящиеся на его компанию,
стали свидетелем непримиримости единственного сына одного из владельцев
[«Blankenship & Friends»].
- Как ты, Дейзи? – взглянув на нее, не сдерживаю себя в ехидных репликах. –
Давно приехала? И не сложно было тебе добираться загород? Может, хотя бы
отоспалась денек-другой после дороги, прежде чем вешаться на меня?..
Она открывает рот в ужасе и едва выговаривает мое имя:
- Д-Дейл…
Отец принимает ее сторону.
- Не смей обижать Дейзи, – отчеканивает он, смотря на меня со злостью.
Я опускаю уголки губ вниз и киваю на нее подбородком.
- А то что? Не хочешь, чтобы она рассказала своему супер-богатому папаше, какой
у тебя сын-урод?
Дейзи ахает. Девушки, расположившиеся за столиком рядом – тоже. Я
выдерживаю ненавистный взор отца еще с минуту, а потом удаляюсь на*рен.
{Майя}
Ниша, когда мы встречаемся с ней на ее большой белой кухне, отмечает, что
у меня очень красивое анаркали.*1* Она трогает ткань малинового цвета, обшитую золотом, восхищается тем, как искусно мастера поработали над узорами.
И ей нравится, что я распускаю волосы не только в особых случаях.
- Присаживайся, – она машет в сторону обеденного стола из красного дерева.
Чанда с дочерями ушла в гости, оставив меня дома. Я даже обрадовалась
тому, что они не взяли меня с собой. А когда узнала, что Ниша сегодня отдыхает, почувствовала какое-то облегчение. Я смогу объясниться с ней наедине насчет
вчерашнего инцидента. Нужно отдать ей должное – она сама меня ни о чем не
спрашивала. Я просто благодарна Чанде за Нишу, хоть для меня секрет, почему
только двое ее детей отличаются целесообразностью?
Я сажусь напротив нее, снимаю с шеи длинный платок и принимаюсь
накручивать его концы на запястья, чтобы чем-то себя увлечь, пока Ниша
наливает нам чай. На самом деле, я жутко нервничаю.
- Ладно, – смущенно произносит кузина, отпивая из своего стакана.
Она приготовила «замороженный» чай – крепкий, с добавлением сахара, лимона и льда. Так, как любят у нас на Родине.
- Ладно, – зачем-то повторяю я, а потом сама себя костерю.
- Ты же хочешь поговорить со мной? – нежданно спрашивает Ниша.
Я на миг выпадаю из реальности. От смятения душа в пятки уходит. Не
знаю, как начать. В голове – каша. Вопросы, вопросы, вопросы… А что я скажу?
Поймет ли она меня? А вдруг предаст меня и проболтается обо всем маме, сестрам?
- Не бойся, я не выдам тебя, что бы ты ни сделала, – словно прочитав мои мысли, заверяет Ниша.
Мне, безусловно, становится немного спокойнее, но страх полностью не
исчезает. Я потеряла долгую дружбу с братом, потому что полюбила, потому что
очень захотела увидеть Дейла. Еще раз его поцеловать – пускай и последний.