Доктор Черви снял руку с волшебного креста, стряхнул с себя наваждение, оказался в привычном для себя времени и отправился в столовую.
Циферблат часов, только что показывавший двадцать пять минут третьего, словно по мановению волшебной палочки, вновь вернулся к без пяти два.
В столовой его ждал великолепный обед и беседа на трех языках, которая текла размеренно, как это всегда обыкновенно бывало в их доме,возобновилась.
Но когда волшебные щи и жаркое сменились не менее безудержным десертом, господин Черви вдруг вспомнил, что он одинок в своих чаяниях и позволил себе рассказать некую историю своему юному Лругу, для чего обнял его за плечи, встал из-за стола и отправился с ним в спальню, где вознамерился показать ему и деревянный крест, и бюро, и все, что с ними связано.
Против ожидания Сильвано молодой человек не удивился рассказанному доктором Черви, а перебивал его таким образом, что у Сильвано не осталось сомнений, что ему уже известно, что произойдет, если вот этот самый крест положить в полость крышки бюро.
По поскольку оба спешили, оба были возбуждены от желания увидеть нечто, то крест был положен неправильно, и вскоре оба очутились в удивительном мире, совершенно не похожем на их сегодняшний, но и не напоминающий нисколько тот, о котором говорил молодому человеку его двойник, о котором господин Черви, впрочем, и не подозревал, ибо не читал книг своего родственника.
Перед ними раскрылся удивительный зал, в котором не было ничего, кроме огромной карты, развернутой во всю стену, которая смутно напоминала им карту Земли. На ней, на самом верху, стояла дата - 2027 год, но океаны и материки совершенно г;е напоминали своими очертаниями те, которые оба они знали с детства.
Прежде всего господин Сильвано Черви и его спутник с чувством глубокого неудовольствия обнаружили, что половина Италии отсутствует, очертания Индии размыты вовсе и на карте совершенно отсутствует Австралия. Великобритания своими чертами хотя и напоминала себя прежнюю, но чего-то в ней все же хватало. А вместо манящей своей экзотикой страны как раз там, где она должна была быть, на том месте, где испокон веку на всех картах мира и всех времен был обозначен крошечный серп Японии, теперь простирался довольно обширный материк, и, словно в противовес ему, Америка, состоящая из Северной и Южной, наоборот превратилась в полуостров, на котором, конечно, уже не было места ни Вашингтону, ни Чикаго, ни Нью-Йорку, ни даже штату Вермонт.
"Это-невероятно, - подумали оба, - неужели это еще одна временная ипостась?"
Но тут оба с удивлением обнаружили, что от поспешности поставили крест вверх ногами, и, переставив его, снова отправились в путешествие уже по время им ведомое.
Первым не выдержал писатель. Он отошел от бюро и тяжело сел в кресло, и в его грустном взоре господин Черви смог внезапно увидеть все то, что он пока не видел в странном струящемся свете, проецирующем иное время.
Сильвано Черви па мгновение задумался, после чего почувствовал словно бы дурноту и, сняв руку с креста, тоже сделал шаг, и тоже сел в кресло.
Обоим путешественникам не хотелось разговаривать. Они находились в странном оцепененпом состоянии, близком к состоянию медитации.
Через несколько мгновений они оба обнаружили, как их дух, осененный голу бот .pf^TM контуром, выходит из их тела. Они словно взмыли над креслами, оставив свои тела сидеть, и тут только почувствовали себя лучше, причем странно с выходом из собственных тел немедленно исчез языковой барьер, так часто мешающий в общении русскому и итальянцу.
Как это великолепно и легко, - первым сказал писатель.
- Да, - ответствовал ему итальянец, - но только мне кажется, что все это достаточно странно и неподвластно земному разуму и земным силам. Вам не кажется, мой милый Друг, что мы мертвы?
- Я совершенно этого не исключаю, - сказал его собеседник, - но в таком случае, если верить Моуди, то мы должны сейчас пройти какой-то черный коридор, чистилище и предстать перед ликом некоего Светящегося Существа.
В это самое мгновение, словно в подтверждение его слов, их взор заволокла тьма, и через несколько мгновений они обнаружили себя действительно в каком-то странном, очень ярком пространстве, где до горизонта раскинулся луг и росла светящаяся трава с голубоватым отливом. Посреди этого великолепия они тотчас же в действительности увидели Светящееся Существо, приближающееся к ним. Описать его было невозможно им обоим.
- Интересно, это существо будет с нами разговаривать одновременно или по очереди, в сущности ведь мы вторглись в область иррационального и, по-видимому, пострадали одновременно и, может быть, нанесли какой-то вред этому иррациональному: стало быть, мы виноваты перед ним оба в равной степени, - сказал тот, кто был моложе.
Не знаю, ответил ему Черви, тоже нс готовый к такой встрече.
Может быть. Посмотрим.
И в это же мгновение каждый па них увидел всю свою жестокую, но в общем-то милую жизнь, всю прекрасную и праведную Землю. И с совершенно спокойным взором стал смотреть, что будет дальше.
Светящееся Существо меж тем приблизилось к ним совершенно, и каждый теперь стал про себя вспоминать то плохое, что было у него в жизни, а также то, что множество задач, поставленных перед ним провидением, он решил не хорошо, а коды, допуски, поправки и шансы - вовсе пропустил.
Молодой человек освободился первым. Ему было инкриминировано немногое, о чем он никогда теперь не забудет, но то, что он еще способен будет загладить на грешной Земле.
Чуть позже освободился и Сильвано Черви.
Тогда только, после этого удивительного разговора, они оба поняли, что этот мир их не ждет, что пока еще он чужой для них, их никто здесь не встретил и не принял, и они стали возвращаться обратно, но в эту секунду молодой человек, от которого уже стало отдаляться Светящееся Существо, вдруг на беду вспомнил невероятное свое неотрсагированное желание, которое сопутствовало ему многие десятилетия. И он взмолился и попросил это Светящееся Существо уделить ему еще на мгновенье внимания.
Существо остановилось и, как показалось младшему другу, удивленно замерцало. И тут только молодой человек понял, что одному ему не вымолить той просьбы, с которой он обратился к этому Существу, поскольку данный вопрос мог быть решен лишь для них двоих.
Возвращаясь в свой век, он напоследок захотел отправиться в великую тайну завершающейся эпохи Козерога.
Им обоим было предоставлено это. В небе на мгновение показался черный огромный крест, точь в точь такой, который они оставили дома, воспарив в небытие, только теперь он был невероятно громадных размеров и плыл над ними, как гигантская туча. Оба они не испугались, их взоры застилались калейдоскопическими узорами.
И вот уже господин Сильвано Черви и молодой человек находятся в удивительной эпохе, в году тридцать третьем от Рождества Христова.
Их путешествие было тем более парадоксальным, что в нем было все от начала иррационально не только с точки зрения земной логики, но и с точки зрения даже логики небесной.
Перед ними в тенистом саду (почему-то в сознании крутилось название Гефсиманский) стоял полный, лысоватый человек, и оба они поняли, причем безо всяких слов и разъяснений, что это и есть тот самый прокуратор Иудеи Пилат.
Господин Сильнано Черви уже собрался было поговорить с ним на своем родном языке, потому что тот был все-таки наместником Рима и наверняка знал итальянский, но молодой человек от него не отстал тоже, потому что в этом мире для всех язык был один.
И обоих в одно и то же время поразила удивительная мысль:
"Как в этом мире мог оказаться человек, который покончил с собой, - по тут же другая мысль расхолодила их, - но ведь этот человек пытался спасти самого Бога".
Но не его, не его хотели увидеть молодой человек и президент коммерческой фирмы Сильвано Черви. Они хотели увидеть тот экзамен, который устраивает Светящееся Существо всякому вновь прибывшему.