Если бы не количество людей, то нечто подобное я никогда бы не сумел создать и уж тем более не сумел бы собрать и вырастить те восемь особей, что стали первыми в своём роде.
Одним из существенных минусов стал долгий срок беременности у самок, равный четырнадцати месяцам, а также долгий срок созревания. Впрочем, сложно сказать, долгий он или нет. Для боевых машин долгий, а вот для животных пять лет — не так уж и много. Правда пять — это для самцов. Они были несколько крупнее, так как именно их я решил использовать для битв. Самки зрели дольше: семь лет и для сражений приспособлены были куда как хуже.
Полусотню особей я выращивал ещё искусственно, после чего оставил процесс размножения на заложенные инстинкты и механизмы.
Кстати, существа эти имели ещё одну полезную способность: спать. Они почти всё время должны были проводить в спячке, исключая охоту и бои, а также особые случаи вроде тренировок. В остальное же время только сон, иначе пищи для них взять было бы неоткуда. Даже сотня таких волков требовала целой прорвы еды, а уж если их станет больше…
Так или иначе, но мои не слишком приятные предчувствия оправдались, когда я обнаружил запыхавшегося пана с отрядом из полусотни человек, воинами в котором были всего два десятка. Все эти люди явно убегали, хотя и не спешили так, как крестьяне в своё время. Им я показался весьма быстро, выйдя в своём теле прямо на пути движения их отряда, несущего на себе и бредущих лошадях весь скарб.
— От кого бежишь, пан? — своеобразно поздоровался я.
— Церковь… — чуть помолчав высказался человек, как на духу. — Людей жгут, как мух каких, недавно ко мне заявились и потребовали в монастырь ихний прийти на допрос. Я их выпроводил с наглостью такой, но вскоре уже с мечом ко мне пришли.
— А сын твой где? — с интересом спрашиваю.
— А он с ними был, ирод… — мужчина едва ли не споюнул. — Так что, Леший, пустишь нас укрыться в твоих владениях, али на растерзание оставишь? — говорит напряжённо, явно не до конца верит в успех затеи. Я же, чуть подумав, кивнул.
— По тропе дальше идите, там встретите собрата моего, он вас отведёт в местечко, где схоронитесь, а уж дальше я вернусь и обсудим судьбу вашу. Кресты только оставьте здесь. Заведу преследователей ваших в топь какую… — хмыкаю, отступая в листву позади меня и буквально растворяясь в ней.
Встретил их Арслан, который своей верой в Единого Бога всего живого несколько шокировал путников, но тем не менее провёл на поляну в семи километрах дальше. Там располагался чистый родник и множество ягодных кустов, а также дикая яблоня, несколько переработанная мной. Не Бог весть что, но этим и так сойдёт.
— Что же вы по лесу моему без спросу-то гуляете? — ехидный голос, раздававшийся отовсюду, заставил людей испуганно остановиться и сгрудиться кольцом спина к спине.
— Нечисть… — потрясённо пробормотал священник, схватив крест и начав жарко молиться.
— Покажись! — рявкнул другой человек, одетый в доспехи.
— И то верно, нельзя же гостям не показываться, — ехидно заметил кто-то за его спиной. — Пан Леший к вашим услугам! Или лучше князь? — задумался он на секунду. — Да! Лесной Князь к вашим услугам, сыны божьи! — снова поклонившись, нелюдь ехидно посмотрел на отряд людей. — Так чего вы тут забыли?
— Сгинь! — самый храбрый священник внезапно дёрнул рукой, обливая из зажимаемого флакона зеленоволосого мужчину святой водой.
— Ммм… не, не хочу. В общем так, людишки, у вас время, чтобы из леса моего выйти, до захода солнца. Потом никому выбраться не позволю, я сказал! — рявкнув так, нелюдь отступил за ствол дерева. Опрометью бросившиеся туда воины вышли назад, разводя руками. И как в дополнение жутко ухнула какая-то сова, которым днём полагается спать, в невдалеке с диким карканьем взлетели вороны.
Пан решил переселиться в мой город. Его воины пополнили ряды моих, а люди, что были с ним, довольно быстро нашли себе занятие. Сам он долго думал, чем бы таким ему заняться, ведь у меня он паном не был уже, однако когда он явился прямиком в лес со своей просьбой, я даже не знал, что и думать…
— Ты хочешь стать Лешим?! — удивился я. — Неужто нечистью быть желаешь?
— Знаешь, Князь, — так меня стали называть всё чаще, так что обращение не было чем-то особым, — я долго над этим думал, но всё-таки решился. Вы живёте если не вечно, то долго, у вас интересная, должно быть, жизнь, а мне быть паном уже вряд ли светит.