Между тъмъ какъ Таврическiй осаждалъ Очаковъ (1788 г.), Румянцовъ, оставаясь въ Украйнъ, быстро подвигалъ войска въ Молдавiю и, предвидя, что соперникъ его будетъ преграждать ему дорогу на ратномъ полъ, сказался больнымъ ногами, сдалъ армiю Потемкину, который присоединилъ ее къ своей. Удалясь (1789 г.), близь Кiева, въ мирное уединенiе, занимаясь сельскимъ хозяйствомъ, побъдитель Оттомановъ ласково бесъдовалъ съ своими поселянами, воспоминалъ въ кругу отставныхъ воиновъ о дняхъ прошедшей славы. Любя чтенiе, даже подъ шумомъ военныхъ бурь, онъ посвящалъ тогда оному большую часть дня. Вотъ мои учители, говорилъ Румянцовъ, указывая на книги. Неръдко, въ простой одеждъ и сидя на пнъ, удилъ онъ рыбу. Однажды любопытные посътители, прiъхавшiе взглянуть на героя Кагульскаго, не могли различить его отъ другихъ. - "Вотъ онъ - сказалъ имъ съ ласкою Румянцовъ: - "наше дъло города плънить, да рыбку ловить." - Въ домъ его, богато убранномъ, находились и дубовые стулья. "Если ееликолъпныя комнаты - говорилъ онъ своимъ приближеннымъ - "внушатъ мнъ мысль, что я выше коголибо изъ васъ: то пусть эти простые стулья напоминаютъ, что и я такой же человъкъ, какъ вы."
Такъ провелъ Румянцовъ нъсколько лътъ: въ исходъ 1791 года дошло до него извъстiе о смерти Потемкина; великодушный герой не могъ удержаться отъ слезъ. "Чему удивляетесъ вы? - сказалъ онъ своимъ домашнимъ - Потемкинъ былъ моимъ соперникомъ; но Россiя лишилась въ немъ великаго мужа, а Отечество потеряло усерднъйшаго сына." - Черезъ два года потомъ, Екатерина торжествовала миръ, заключенный съ Турцiей, 1791 года, и не забыла Задунайскаго; онъ получилъ тогда шпагу, украшенную алмазами: за занятiе части Молдавiи въ началъ войны, какъ будто въ предзнаменованiе, что рука его должна еще ополчиться къ подвигамъ славы.
Въ I794 году, 16 Мая, ввърено Румянцову главное начальство надъ войсками, расположенными отъ устья Днъстра до предъловъ Минской губернiи. Императрица собственноручно писала къ нему: "Я слышала о лучшемъ состоянiй теперь здоровья вашего, обрадовалась, и желаю, чтобъ оно дало вамъ новыя силы раздълить со Мною тягости Мои; ибо вы сами довольно знаете, сколь Отечество помнитъ васъ, содержа незабвенно всегда заслуги ваши въ сердцъ своемъ; знаете также и то, сколь много и все войско самое любитъ васъ и сколь оно порадуется, услыша только, что обожаемый Велизарiй опять ихъ прiемлетъ, какъ дътей своихъ, въ свое попеченiе." - Оставаясь въ Украйнъ, онъ подвигалъ впередъ разные корпусы своей армiи, снабдилъ Суворова словеснымъ наставленiемъ, сосредоточилъ полки подъ его знамена, и благоразумными распоряженiями содъйствовалъ низложенiю мятежа въ Польшъ; награжденъ (1795 г.) похвальною грамотой, деревнями, домомъ съ приличнымъ убранствомъ и передъ онымъ памятникомъ, съ надписью: Побъдамъ Графа РумянцоваЗадунайскаго{305}. Вскоръ Императрица переселилась въ въчность (6 Ноября 1796 г.). Печальное извъстiе это, полученное Румянцовымъ въ Ташани, чрезвычайно огорчило его. Сначала Императоръ Павелъ I-й обошелся съ нимъ весьма милостиво, спрашивалъ совътовъ его по военной части; нарочные безпрестанно летали изъ С. Петербурга къ Кагульскому герою. Полководецъ Екатерининъ, надъясь на свою силу и опытность, смъло сообщалъ мысли свои; но онъ не всъ согласны были съ видами Монарха.
Параличный ударъ прекратилъ (8 Декабря) славную жизнь Румянцова. Необыкновенному вождю этому опредълено было родиться и умереть въ двъ значительныя эпохи для Россiи. Император Павелъ I, въ память великихъ его Отечеству заслугъ, повелълъ наложить военный трауръ на три дни.
Графъ Петръ Александровичь Румянцовъ-Задунайскiй былъ высокаго роста; станъ имълъ стройный, величественный; физiономiю привлекательную, чуждую притворства, всегда спокойную; важная походка придавала ей нъкогорую гордость; отличался превосходною памятью и кръпкимъ сложенiемъ тъла: не забывалъ никогда, что читалъ и видълъ, не зналъ болъзней и на семидесятомъ году жизни своей могъ проъзжать верхомъ въ день пятьдесятъ верстъ. Онъ былъ набоженъ безъ суевърiя; благоговълъ передъ Монархинею, умъвшею возвеличить Россiю, любилъ солдатъ, какъ дътей своихъ, заботился объ нихъ въ полъ и на квартирахъ; одушевлялъ храбрыхъ воиновъ увъренностiю въ побъдъ; былъ любимъ ими, не смотря на строгость свою и на частые маневры{306}; но взыскивая за малъйшую неисправность, обыкновенно трунилъ надъ подчиненными, не дълая ихъ несчастными. Однажды Задунайскiй, обозръвая на разсвътъ лагерь свой, примътилъ офицера, отдыхавшаго въ халатъ, началъ съ нимъ разговаривать, взялъ его подъ руку, вывелъ изъ палатки, прошелъ мимо войскъ и потомъ вступилъ вмъстъ въ шатеръ Фельдмаршальскiй, окруженный Генералами и своимъ Штабомъ. Съ умомъ прозорливымъ, основательнымъ, Румянцовъ соединялъ твердость, предпрiимчивость; былъ неустрашимъ; не зналъ препятствiй при исполненiи военныхъ предначертанiй; не унывалъ среди опасностей, одаренный ръдкимъ присутствiемъ духа. - "Задунайскаго - пишетъ Карамзинъ - "можно смъло назвать Тюреномъ Россiи. Онъ былъ мудрый полководецъ, зналъ своихъ непрiятелей, и систему войны образовалъ по ихъ свойству; мало върилъ слъпому случаю и подчинялъ его въроятностямъ разсудка; казался отважнымъ, но былъ только проницателенъ; соединялъ ръшительность съ тихимъ и яснымъ дъйствiемъ ума; не зналъ ни страх, ни запальчивости; берегъ себя въ сраженiяхъ единственно для побъды; обожалъ славу, но могъ-бы снести и пораженiе, чтобы въ самомъ несчастiи доказать свое искусство и величiе; обязанный генiемъ натуръ, прибавилъ къ ея дарамъ и силу науки; чувствовалъ свою цъну, но хвалилъ только другихъ; отдавалъ справедливость подчиненнымъ, но огорчилсябы во глубинъ сердца, еслибы кто нибудь изъ нихъ могъ сравняться съ нимъ талантами: судьба избавила его отъ сего неудовольствiя."
Еслибъ герой Кагульскiй имълъ какiе либо недостатки: то они должны исчезнуть во множествъ его отличныхъ качествъ и доблестныхъ подвиговъ, которые не умрутъ въ потомствъ. Екатерина Великая, кромъ двухъ памятниковъ, сооруженныхъ въ честь Румянцова, украсила еще мраморнымъ его бюстомъ Эрмитажъ. "Онъ великiй человъкъ - говорила Императрица - " человъкъ Государственный; имъетъ воинскiя достоинства; не двоякъ и храбръ умомъ, а не сердцемъ." Императоръ Iосифъ II всегда приказывалъ ставить за столомъ лишнiй приборъ для любезнаго своего Фельдмаршала. Суворовъ являлся къ нему въ полномъ мундиръ и забывалъ при немъ шутки свои. Его покровительству обязана Россiя славными Министрами: Безбородко и Завадовскимъ. Онъ имълъ отъ супруги своей, Графини Екатерины Михайловны, рожденной Княжны Голицыной, трехъ сыновей; Государственнаго Канцлера Графа Николая Петровича, Дъйствительнаго Тайнаго Совътника Графа Сергiя Петровича и Оберъ-Шенка Графа Михайла Петровича. Съ кончиною втораго изъ нихъ (въ 1838 г.) пресъклась Фамилiя Румянцовыхъ.
Прахъ Задунайскаго покоится въ Кiевопечерской Лавръ, у лъваго крылоса Соборной церкви Успенiя Св. Богородицы. Великолъпный памятникъ, сооруженный старшимъ сыномъ его, не могъ, по огромности, поставленъ быть на томъ мъсть, но помъщенъ при входъ въ церковь съ южной стороны, гдъ погребены два Архимандрита. Государственный Канцлеръ, съ Высочайшаго утвержденiя, пожертвовалъ, въ 1805 году, капиталъ, изъ процентовъ котораго шесть особъ военнослужившихъ получаютъ каждый годъ по тысячи рублей, имъя жительство въ построенномъ для нихъ домъ. Они обязаны, во время панихидъ, отправляемыхъ на память Фельдмаршала и церковнаго Соборнаго служенiя, окружать его могилу. Ихъ избираетъ нынъ Дума Военнаго ордена Св. Георгiя.
27-й Генералъ-Фельдмаршалъ
Графъ Захаръ Григорьевичь Чернышевъ
Графъ Захаръ Григорьевичь Чернышевъ{307}родился въ I722 году. Онъ былъ третiй сынъ Генералъ-Аншефа Графа Григорiя Петровича, который за оказанную храбрость въ разныхъ битвахъ противъ Шведовъ и полученныя имъ раны, награжденъ (1710 и 1714 г.) двумя портретами Петра Великаго, украшенными алмазами; безбоязненно говорилъ правду грозному Монарху; пожалованъ, въ званiи Сенатора, кавалеромъ ордена Св. Апостола Андрея Первозваннаго (1741 г.) и Графомъ Россiйской Имперiи (1742 г.); скончался въ 1745 году.