Деньги вам будут на днях посланы. Я поселился на зиму в Петербурге и буду рад, если вы напишете мне несколько строк при случае.
Примите уверение в моем искреннем уважении.
Н. Некрасов". (*)
(* Четыре письма Н. А. Некрасова к Л. Н. Толстому. "Нива", Ежен. литер. прил. No 2. 1898 г. *)
Но, разумеется, литературные занятия были не главным времяпрепровождением Толстого. Он вел обычную жизнь офицера и был хорошим товарищем, о чем свидетельствуют его современники и сослуживцы.
В воспоминаниях Назарьева приводится подробный рассказ бывшего товарища Толстого по Севастополю, с видимым удовольствием вспоминавшего о нем и о времени, проведенном с ним в одной батарее. Он даже узнавал себя в одном из героев "Севастопольских рассказов".
"Так, скажу, - с блаженной улыбкой повествовал старик, - Толстой своими рассказами и наскоро набросанными куплетами одушевлял всех и каждого в трудные минуты боевой жизни. Он был, в полном смысле, душой батареи. Толстой с нами, - и мы не видим, как летит время, и нет конца общему веселью... Нет графа, укатил в Симферополь, - и все носы повесили. Пропадает день, другой, третий... Наконец возвращается... ну точь-в-точь блудный сын, - мрачный, исхудалый, недовольный собой... Отведет меня в сторону, подальше, и начнет покаяние. Все расскажет: как кутил, играл, где проводил дни и ночи, и при этом, верите ли, казнится и мучится, как настоящий преступник. Даже жалко смотреть на него - так убивается... Вот это какой был человек. Одним словом, странный и, говоря правду, не совсем для меня понятный, а с другой стороны, это был редкий товарищ, честнейшая душа, и забыть его решительно невозможно". (*)
(* В. Н. Назарьев. Жизнь и люди былого времени. "Истор. вестн." 1900 г. Ноябрь. *)
Поведение Льва Николаевича, как храброго офицера, и связи в высших сферах могли обеспечить ему выгодную военную карьеру. Этому способствовало также появление в печати его "Севастопольских очерков", обративших на себя внимание Александра II и императрицы Александры Феодоровны, которая, как рассказывают, плакала, читая первый рассказ; но тот же дар творчества и положил предел этому успеху. Препятствием к блестящей карьере явились "Севастопольские песни". История этих двух песен такая.
В приводимом нами наиболее полном варианте первая из них была напечатана в "Русской старине", (*) по сообщению известного писателя и ученого М. И. Венюкова. Текст песни снабжен следующим его примечанием:
(* Кроме того, мы исправили этот текст еще но списку, доставленному нам Львом Николаевичем. *)
"В 1854-56 годах я находился в Академии Генерального Штаба для слушания военных наук и здесь получил из Крыма, с театра военных действий, от одного из моих прежних товарищей по батарее, Ив. Вас. Аносова, офицера 14-й артиллерийской бригады, список приводимой мною следующей песни:
СЕВАСТОПОЛЬСКАЯ ПЕСНЯ
Как четвертого числа (*)
Нас нелегкая несла
Горы отбирать, (bis)
Барон Вревский генерал (**)
К Горчакову приставал
Когда под-шафе: (bis)
"Князь, возьми ты эти горы.
Не входи со мною в ссору,
Не то донесу". (bis)
Собирались на советы
Все большие эполеты,
Даже плац-Бекок. (bis)
Полицмейстер плац-Бекок
Никак выдумать не мог,
Что ему сказать, (bis)
Долго думали, гадали,
Топографы все писали
На большом листу, (bis)
Чисто писано в бумаги,
Да забыли про овраги,
Как по ним ходить, (bis)
Выезжали князья, графы,
А за ними топографы
На большой редут. (bis)
Князь сказал: "ступай, Липранди",
А Липранди: "нет-с, атанде.
Нет, мол, не пойду, (bis)
Туда умного не надо.
Ты пошли туда Реада,
А я посмотрю", (bis)
Вдруг Реад возьми, да спросту,
И повел нас прямо к мосту:
"Ну-ка, на уру". (bis)
Мартенау умолял,
Чтоб резервов обождал,
"Нет, уж пусть идут". (bis)
На уру мы зашумели,
Да лезерты не поспели,
Кто-то переврал. (bis)
На Федюхины высоты
Нас пришло всего три роты,
А пошли полки. (bis)
Наше войско небольшое,
А француза было втрое
И секурсу тьма. (bis)
Ждали - выйдет с гарнизона
Нам на выручку колонна,
Подали сигнал; (bis)
А там Сакен-генерал
Все акафисты читал
Богородице. (bis)
Тетеревкин-генерал.
Он все знамя потрясал,
Вовсе не к лицу. (bis)
И пришлось нам отступать
...................... (***)
Кто туда водил. (bis)
(* 4-го августа 1885 года было сражение при Черной речке. *)
(** Барон П. А. Вревский, бывший директор канцелярии военного министра, находясь в Крыму, побуждал кн. Горчакова дать решительную битву союзникам. **)
(*** Здесь, вероятно, русское народное ругательство, так как эта строчка заменена точками даже в издании Герцена. ***)
Об авторе этой остроумной шутки-песни Аносов мне писал, - продолжает Венюков, - что общий голос армии приписывает ее нашему талантливому писателю, графу Л. Н. Толстому. "Но ты понимаешь, - писал Аносов, - что об этом предмете говорить с точностью невозможно, хотя бы для того, чтобы не наделать беды Толстому, если сочинитель действительно он". (*)
(* "Песня о Севастополе 1855 года". Сообщ. И. Венюкова. "Русская старина", февраль 1885 года. С. 440. *)
Позднее, также в "Русской старине", снова напечатана эта песня в приведенном нами варианте, за подписью "одного из участников в составлении "Севастопольской песни".
Вот как этот участник рассказывает ее историю:
"Граф Л. Н. Толстой был действительно одним из участников в составлении этой песни, но не автором всех куплетов, в нее вошедших. Таким образом, не совсем справедливо приписывать ему все это остроумное произведение.
Поэтому, в видах исторической правды, сообщу вам историю происхождения этой песни как очевидец.
Во время Крымской войны часто, почти ежедневно, по вечерам собирались у начальника штаба артиллерии, Крыжановского, чины его штаба и некоторые другие офицеры. Список их помещен далее.
Обыкновенно подполковник Балюзек садился за фортепиано, прочие становились кругом, и куплеты импровизировались. Каждый вносил свою мысль и слово. Граф Л. Н. Толстой также вносил свое, но не все. Поэтому можно сказать, что эта импровизация была дело общее, выражавшее настроение военных кружков.
Вот участники в составлении "Севастопольской песни": подполковник Балюзек, был после тургайским губернатором, ныне умер, садился обыкновенно за фортепиано; капитан А. Я. Фриде, ныне начальник кавказской артиллерии; штабс-капитан граф Л. Н. Толстой (*); поручик Вл. Лугинин; поручик Шубин; штабс-капитан Сержпутовский, поручик Шклярский, офицер уланского полка Н. Ф. Козляников 2-й и гусарского полка Н. С. Мусин-Пушкин". (**)