Макс обернулся и увидел как из рощицы, пригибаясь к земле, в их сторону движется группа оборванцев.
— Ну ты и куркуль! — со злостью в голосе процедил Дед Жорка. — Рожа не опухнет от жадности?
— Не нравится — проваливай!
— Ладно, ладно! Мы согласны, — торопливо ответил Воробьёв. — Мы все сейчас немного на взводе, но в данной ситуации это простительно.
У старика и у Тритона денег оказалось с гулькин нос, так что раскошелиться пришлось Максу и Димону. Оба выгребли всю наличность, и забрав у Колоскова его долю, Макс протянул здоровяку пачку купюр. Тот мгновенно пересчитал и огласил вердикт: — Здесь только за троих.
— Чёрт! Нам надо вместе! — рявкнул Гришка. — Давай за третьего потом?
— Не-а! Потом я вас не найду! Знаю вашего брата, дашь слабину и вы последние штаны сдерёте.
— Хорошо! Вези троих! — сказал Макс. — Я как-нибудь переживу.
— Хочешь погеройствовать? — завёлся дед. — Салага ещё! А у меня опыта поболее твоего…
— Потому и езжай! На тебя вся надежда, ты лучше о них позаботишься!
— Ну и дурак же ты! — усмехнулся старик. — На твоём бы месте я не раздумывал. Не стал бы играть в благородство и жалеть такую старую грымзу как я.
Вдвоём помогли Гришке и Димону забраться в грузовик, потом в кузов залез и Дед Жорка.
— Мне чужого не надо! — протягивая Максу пятитысячную купюру, сказал белобрысый. — Отступи-ка, не мешай спасаться другим.
В спину уже толкали. Не мудрено, что журналиста быстро оттеснили в сторону, да ещё какой-то пронырливый коротышка больно пихнул в бок.
— Макс! — позвал бледный как смерть Гришка. — Может не свидимся, так что держи, он тебе нужнее!
Тритон размахнулся и бросил Воробьёву увесистый дерматиновый мешочек.
4
Снова началась активная стрельба, и возня возле грузовика мгновенно прекратилась. Все кому не нашлось в машине места бросились врассыпную, а спасительный ЗИЛ рванул с места так, что полетели пласты асфальта из-под покрышек.
Теперь стреляли отовсюду, и Максу показалось, что атакующих на порядок больше, чем сотня. Шли широкой линией и боеприпасов не жалели. Опять начали рваться мины. Стреляли из подствольников и пулемётов, стараясь дотянуться до мечущихся людей.
Воробьёв сразу же бросился за насыпь, но возвышавшаяся на метр дорога была плохой защитой от пуль. Чтобы сориентироваться, он залёг в придорожной канаве.
А потом он услышал мощный взрыв. Чем подорвали БМП он конечно не знал, но полыхнул броневик факелом. Заклубился чёрный дым, заискрилась выгорающая изнутри бронекапсула. Лишившиеся огневой поддержки «эдемовцы» стали отползать за дорогу.
«А старикан был прав, — подумал Макс. — Чем-то увесистым долбанули по броневику».
Скатились под откос несколько убитых «эдемовцев», в последний раз что-то крикнул их командир. Какое-то время до слуха доносились одиночные выстрелы оставшихся в живых, а потом всё заглохло, только слышались крики раненного, да хлопки взрывающегося боекомплекта в брюхе БМП. Оказывал ли кто-то из простых бродяг сопротивление, Воробьёв не знал, но для себя он решил, что свою шкуру за бесценок отдавать не станет, и если какая-то мразь ради потехи наставит на него ствол он без сожаления полоснёт по ублюдку из своего АК.
О смерти как о неотвратимой данности журналист сейчас не думал. Выждав минуту, он вскочил на ноги и, пригибаясь к земле, побежал в сторону берёзовой рощи растянувшейся вдоль трассы. Только там можно было найти хоть какое-то укрытие, а может и вырваться на простор, где его уже ни один враг не настигнет. Где искать надёжное убежище и в каком направлении двигаться, чтобы добраться до какой-нибудь базы Воробьёв не знал. Теперь он жалел, что уделял так мало внимания изучению карт местности. Наверняка достать приличную схему с точками расположения важных для сталкеров пунктов было несложно, но понимание этого непреложного факта пришло только теперь, когда он остался один.
До спасительных деревьев оставалось не больше десяти метров, когда до слуха донеслись смех и голоса. Краем глаза Макс заметил как с противоположной стороны, на дорогу вышли несколько бойцов. Наглые, уверенные в себе, они остановились на обочине и молча уставились на журналиста. Несмотря на то, что он чего-то подобного ожидал, появление анархистов стало полной неожиданностью. В голову ударил адреналин, а сердце застучало так, что перехватило дыхание.
— Да, стой ты уже!? — крикнул один из них. — Дальше того света всё равно не убежишь.
Макс замер, повернулся к бандитам и беспомощно поднял руки.
На дороге стояли пятеро. Тот что окликнул по-видимому был в отряде главным. Худой, долговязый словно каланча, с небритой загорелой физиономией, он буквально буравил Макса злющими глубоко посаженными глазами. В руках отморозок держал новенькую винтовку М27, ствол которой был направлен прямиком на журналиста.
— А это ведь он в нас стрелял, — обратился долговязый к своим. — Попал Борьке в рульку, тот аж фальцетом запел.
— Я его рожу хорошо запомнил, — оскалился другой. — Из-под кустика шмалял думал никто не увидит. Гадёныш!
— И что мы с такими делаем!? — поинтересовался главарь.
— Как обычно! Вздёрнем на деревце и освежуем. Медленно-медленно, чтобы не сразу сдох.
Один за другим бандиты начали спускаться по склону, и когда они вытянулись линией из-за деревьев по ним открыли огонь.
Глава 25
1
Первым завалился на бок долговязый. Остальные бросились было назад на дорогу, но несколько щедрых очередей в считанные секунды покончили и с ними. Четверо преставились сразу, но главарь протяжно застонал и судорожно засучил руками, стараясь дотянуться до своей винтовки.
— Живуч падла! — донеслось из-за деревьев.
В то же мгновение раздался одиночный выстрел, который размозжил анархисту голову.
— Придурок, не стой столбом! — крикнули Максу. — Сейчас стервятники налетят и нашпигуют твою башку свинцом.
Окрик подействовал как холодный душ, и Воробьёв стремительно метнулся к деревьям, за которыми прятались трое парней в камуфляже.
Разглядывать спасителей не было времени. Макс только отметил, что эти люди мало чем отличались от большинства обитателей «Зоны»: простенькая амуниция, оружие без наворотов, полупустые рюкзаки и никаких нашивок на рукавах. Ни говоря ни слова, они бросились в самую гущу деревьев, побежал за ними и Макс. Берёзовая роща служила буфером между беглецами и дорогой, но спрятаться в ней от внимательных глаз было невозможно — требовалась более надёжная защита. Парни в камуфляже понимали это хорошо, поэтому сразу же выбрали северо-западное направление. Там, за широкой полоской бывшего колхозного поля, виднелось густо заросшее деревьями пространство. Оставалось только довериться чужакам. Конечно существовала вероятность, что эти люди тоже бандиты, но в сложившихся условиях выбирать не приходилось.
«Уж лучше с ними, — решил Воробьёв. — В конце концов, на какой-нибудь развилке можно и разбежаться. Не станут же они стрелять мне в спину».
2
Они вышли на край поля и перешли на шаг. Двигались по над деревьями в сторону, где оно максимально сужалось до усечённого треугольника, обеспечивая минимальное расстояние между рощей и пока ещё далёким лесом.
— Ты и в самом деле по ним из кустов палил? — спросил парень двигавшийся из троицы последним.
— Я что похож на идиота бодаться с отморозками? — отозвался Макс. — Они просто с кем-то меня перепутали.
— Ну-ну! Может и так! — усмехнулся здоровяк.
Он остановился и посмотрел на Воробьёва взглядом, в котором читалась плохо скрываемая ирония.
— Мне думается, что эти выродки хотели проверить тебя на вшивость, посмотреть как быстро сломаешься. Такие любят глумиться над простаками. Натешились бы и прикончили.
— Спасибо, что выручили, — сохраняя невозмутимость, проговорил журналист. — Но только сдаваться я не собирался, всё равно утащил бы кого-нибудь из них на тот свет.
— Серьёзно? — ирония во взгляде исчезла зато появилось любопытство. — Я Паха Сержант! — Парень протянул руку для приветствия и добавил: — Тот что с дробовиком Алекс Зотов, а крепыш в бейсболке Сеня Галич.