— И что же? Никто не спасся? — подал голос Паха.
— Про это у меня информации нет, — пожал плечами Готлиб. — Знаю, что автоматическая система безопасности запустила механизм самоуничтожения. После этого все исследования были перенесены в мюнхенскую лабораторию, где не было образца, отсюда и срочность — ведь им нужно выполнить планы, на которые потрачена куча денег.
— Нам надо подготовиться и как следует отдохнуть, — выдержав паузу, сказал Паха. — Да и новичку не помешало бы прибарахлиться.
— Не проблема, — отозвался Готлиб. — Перемещайтесь в столовую, сейчас Марта что-нибудь сварганит по-быстрому.
2
Немец провёл гостей в столовую и ушёл. Из рассказа Пахи, Воробьёв понял, что Марта была женой Готлиба, которая отправилась вместе с ним и разделила все тяготы изолированной от цивилизации жизни. Обитала чета в левом крыле здания, отдельно от охранников и куратора назначенного из Мюнхена.
Долго ждать не пришлось. Вскоре пришла хозяйка, которая принесла столовский поднос с приборами и кастрюлей.
Это была высокая женщина, облачённая в пуританского вида серый сарафан чуть ли не до пят. На ее вытянутом бледном лице красноречиво отражалась отрешённость и безразличие, вызванное, судя по всему, долгим депрессивным состоянием, которое ничем не компенсировалось. Короткая стрижка, глубокие морщины на лбу и пустота в голубых водянистых глазах.
— Спасибо Марта! — сказал Паха. — Мы тут сами разберёмся.
Женщина молча кивнула, выдавила кислую улыбку и ушла.
— Говорил же «васерсуп»! — хмыкнул Зотов, открыв крышку кастрюли. — И хлеба всего по два кусочка. Всё-таки они жлобы!
— Ты же не жрать сюда пришёл, — отозвался Паха. — А если совсем изголодаешься, затаришься у Готлиба. Думаю, толстяк не откажет в харчах.
Трапеза прошла в полном молчании. Пока поглощали суп, Макс успел осмотреться. Оба окна в столовой были закрыты снаружи железными щитами, но под потолком висели светильники, создававшие вполне уютную обстановку. Помещение было рассчитано на одновременное пребывание в нём двух десятков человек, об этом говорили расставленные столы с посадочными местами. Значит при сменном посещении столовой, за день здесь могло побывать человек сорок-пятьдесят.
«Численность персонала не маленькая, — подумал Макс. — Из этого не сложно сделать вывод, что задачи перед исследователями стояли глобальные. Серьёзная система безопасности, периметр под напряжением, сторожевые собаки. Только ли их интересовали патогены?»
С супом покончили за пять минут, и почти сразу же в комнату вошла Марта. Она аккуратно собрала приборы и медленно удалилась, не дожидаясь благодарностей.
— Она что следила за нами? — спросил Макс.
— Здесь повсюду расставлены камеры, — пояснил Паха. — Привыкай, у немцев всё серьёзно организовано. Думаю, за нами следили и охранники.
Пришёл Готлиб. Но вместе с ним явился и ещё какой-то парень. С виду не намного старше Макса. Высокий, длинноносый, рыжий.
Пахе и его ребятам парень просто пожал руки, а вот Максу решил представиться.
— Меня зовут Зиберт, — практически без акцента сказал он.
— Часом не Пауль? — пожимая руку, уточнил Воробьёв.
— Почему Пауль? Меня зовут Михаэль!
— Потом объясню! — хмыкнул Паха. — Ты присаживайся. Мне и моим парням хотелось бы получить чёткий план действий, во избежание непредвиденных осложнений. Чтобы не получилось как в прошлый раз, когда нам пришлось спускаться в «резерват» повторно.
— Дурно становится, когда вспомню, — влез Сеня Галич.
Зиберт сел напротив Сержанта и выдавил кривую улыбку.
— Это была ошибка, за которую вы получили достойную компенсацию, — сказал он. — Вероятно, в центре просто перепутали код на маркировке…
— Только один из моих парней так и не вышел из «резервата», — процедил Паха. — Задохнулся и остался там вместе с «ворчунами».
— Этот просчёт сугубо на его совести, — невозмутимо отпарировал Зиберт. — Во-первых твой человек оторвался от группы и заблудился. Во-вторых ему не хватило ума отыскать склад с запасными баллонами. И наконец он просто запаниковал, что в его ситуации было равносильно смертельному исходу.
Сержант ничего не ответил, только пожал плечами.
— В этот раз никаких накладок быть не должно, — добавил немец. — Контролировать ситуацию буду я.
— Пойдёшь с нами?! — удивился Паха. — Уверен, что справишься? Сколько раз ты туда спускался?
— Один раз! Когда производил фотосъёмку для отчёта.
Сержант переглянулся с Зотовым, потом посмотрел на Готлиба.
— А в чём дело-то? Вас всего четверо! — воскликнул Зиберт. — Не забывай, что работать придётся в защите, а это существенно усложняет задачу по контролю внешней угрозы…
— В защите! — вмешался наконец Воробьёв.
— Ты что? Не сказал парню про условия внизу?
— О чём не рассказал? — Макс покосился на Паху.
— О некоторых деталях, — Сержант повернулся к Максу и хлопнул приятеля по плечу. — Работать придётся в среде с низким содержанием кислорода. Нам выдадут скафандры с системой жизнеобеспечения. Иными словами сталкером некоторое время придётся побыть.
Всё так же поглядывая на журналиста, Паха умолк.
— Не вижу никаких проблем, — изрёк Макс. — Доводилось и в противогазе бегать.
3
Зиберт настаивал, чтобы операцию провели в ближайшие часы, но Паха категорически отказался. В итоге договорились взять пятичасовой перерыв. По мнению Сержанта этого времени должно было хватить для основательного отдыха, который требовался бойцам группы.
Провалявшись несколько часов на койке и так не сумев заснуть, Макс вышел из кубрика и некоторое время бесцельно слонялся по помещениям, в которые был открыт доступ. Посидел немного в столовой, изучил схему эвакуации, прошёлся до поста охраны и познакомился с двумя угрюмыми парнями. Завязать с ними разговор ему не удалось, они буквально игнорировали его вопросы и продолжали непринуждённо заниматься своими делами.
«С такими не потолкуешь, — подумал он. — Тот ещё контингент».
Максу уже было понятно, что стоявшая перед отрядом задача сводилась к простой последовательности действий. Надо было спуститься в лабораторию, отыскать биологический объект и доставить его на поверхность.
«Всё достаточно просто, — подумал он. — Правда, предшествующий опыт показывает, что подобная простота чревата крупными неприятностями. Ведь о том какой именно объект они хотят оттуда вытащить ответа пока нет?».
Его так и подмывало выяснить это у Пахи, но после разговора в конференц-зале тот ушёл куда-то вместе с немцами, а Зотов и Галич готовы были разговаривать о чём угодно, но только не про интересующую Воробьёва тему.
— Можешь считать это суеверием, но в нашей группе не принято откровенничать с новичками. Прости! — сказал Зотов. — А если уж совсем невмоготу, обратись к Сержанту, тот ни во что не верит.
Торчать в кубрике, который им выделил Готлиб было невыносимо. То ли разыгралось воображение, то ли включилось шестое чувство, но его ни на минуту не покидало ощущение тревожности. Объяснить это чувство он не мог. Чтобы развеяться Макс решил выйти на улицу, но сделать это получилось не сразу. Дверь оказалась заперта, а для того чтобы её отпереть требовался электронный ключ. Он постоял немного перед дверью, потом осмотрелся. Прямо над головой висела работающая камера. Макс помахал рукой, и тут же услышал из висевшего рядом с камерой динамика голос охранника.
— Сейчас отопру, — предупредил он.
Щёлкнул замок. В приоткрывшийся проём проникла уличная прохлада.
— Спасибо! — крикнул Макс. — Я на пару минут…
Он вышел на улицу и глубоко вдохнул. Всё-таки специфический запах, которым пропиталось здание лаборатории оставлял крайне неприятное послевкусие и ему нестерпимо захотелось сплюнуть.
«Словно химикатов наглотался, — подумал Макс. — И как они тут только живут?».
Он постоял немного на крыльце, полюбовался закатом. Было около семи вечера, но в овраге уже царила темень, по крайней мере в нижней его точке. Только на верхушках деревьев всё ещё сохранялось тусклое оранжево-розовое сияние заходящего солнца.