Зотов и Кох уже развернули мешок. Но оставался ещё второй «ворчун», который проявлял какую-то ненормальную настойчивость.
Вырубить его электричеством не получилось, — после второго разряда батарея выдохлась, и Максу пришлось добавить ногой, а потом и вовсе рубануть рукоятью шокера так, что выскочил и разлетелся вдребезги аккумулятор. Каннибал захрипел, завалился на бок и притих.
— Живо, живо! — закричал Паха. — Загружаем увальня пока он не очухался.
В контейнер «ворчуна» запихивали впятером. Макс схватил его за левый локоть, и ощущение которое он испытал было крайне неприятным. Чувство брезгливости и отвращения смешались с глубинным страхом, словно он держал змею или огромную многоножку. Он чувствовал как дрожат под пальцами мышцы этого существа и с трудом сдерживался, чтобы не бросить. Наверное, он бы и бросил, но пример Сержанта, который в отличие от остальных не потерял самообладания, заставил мобилизоваться.
Каннибала упаковали в контейнер. Застегнули молнию, затянули страховочные ремешки на случай если «ворчун» начнёт буйствовать и змейка разойдётся. Как по команде схватились за пластиковые ручки. Коху досталась роль прикрывающего, но судя по всему именно этого он и хотел. Утруждать себя физической работой немец не собирался.
— Тяжёлый собака! — процедил Зотов. — С виду-то форменный дохляк.
— Болтай меньше! — отозвался Паха. — А то ненароком весь воздух выболтаешь!..
2
Ввалились в дверной проём и бросили мешок с «ходячим мертвецом» на пол. Тварь издавала утробное рычание, извиваясь и не оставляя попыток освободится. В какой-то момент Максу стало казаться, что транквилизатор произвёл обратный эффект, и после короткого паралича наступил побочный эффект в виде безумного буйства. По крайней мере в "третьем блоке", «ворчун» выглядел гораздо более мирным, если вообще подобную характеристика можно было использовать в отношении подобных тварей.
— Не угомонишь ублюдка он разнесёт вашу вертушку вдребезги, — процедил Паха. — Надеюсь, твои боссы знают что делать с этим кренделем?
— Не твоя забота! — огрызнулся Зиберт. — Там будут опытные бойцы. Не с таким контингентом справлялись.
Последним вошёл Кох. Он остановился на пороге, уставился на Зиберта ожидая команды.
— Закрой дверь! — кивнул Михаэль. — Только проследи, чтобы щёлкнул…
И тут немец захлебнулся на полуслове. Все уставились на Коха, лицо которого мгновенно исказилось от ужаса. За его спиной, как поганка после дождя, мгновенно вырос почерневший от болезни верзила. Его появление оказалось для всех полнейшей неожиданностью. Никто не мог даже предположить, что каннибалы так быстро выйдут на след и преодолеют пять лестничных маршей. С выпученным от голода белыми глазами и явным намерением получить желаемое «ворчун» стремительно бросился на свою жертву.
Разинув пасть и урча как хищный зверь, он вцепился парню в плечо и начал трепать как фокстерьер настигнутого в норе лиса. Руки «ворчуна» были свободными, что и стало для Коха фатальным. Он приглушённо вскрикнул и попытался избавиться от смертельного захвата, но бездушная тварь цепко держалась за свою добычу всё сильнее сжимая в смертельных объятиях. И тогда молниеносным движением немец вырвал из болтавшегося на поясе подсумка пистолет.
3
Прогремел выстрел, затем ещё один. Первая пуля рикошетом отскочила от бетонной стены и, выбив искру из металлической балки, просвистела над головой Воробьёва. Вторая прошила каннибалу нижнюю челюсть, вышибла несколько зубов и вышла в районе правого уха. Всё так же цепляясь за человека «ворчун» завалился назад и, увлекаемые инерцией падения, оба кубарем покатились вниз по лестнице.
В проём сунулся было Паха, но увидев что твориться на ступенях бросился назад.
— Убираемся отсюда к чёрту! — закричал он. — Там не меньше десятка выродков, которым не терпится досыта нажраться.
Мигом подхватили контейнер с «ворчуном» и, задыхаясь от жары, побежали к грузовому лифту.
Ощущение, которое испытывал Макс было похоже на панику. Он не чувствовал ничего кроме животного страха и желания очутиться подальше от этого гнусного места. Угнетала собственная ничтожность и бессилие перед неизбежным. Соображать было трудно, ещё труднее задавить страх, заставлявший сбиваться дыхание и рационально использовать силы. Сейчас он выкладывался по полной без меры заглатывая драгоценный воздух.
Из глубин подземелья, где в мучениях умирал Кох, донеслось ещё два выстрела. Хотел ли немец убить какого-то каннибала или в отчаянной попытке просто решил прекратить собственные страдания можно было только гадать. Но журналист неосознанно представил эту жуткую картину, в которой слилось осознанное безумие живого человека и безумная рефлексия «ходячих мертвецов».
Добежали до лифта. Разом бросили мешок с ворочавшимся внутри «ворчуном» на платформу. И вдруг Сержант подскочил к Зиберту и схватил его за грудки.
— Сука! Ты же говорил у вас нет оружия! — в ярости закричал он. — Я мог спасти Сеню Галича, если бы не ваш немецкий междусобойчик.
Он несколько раз бесцеремонно тряхнул Зиберта и угрожающе зарычал.
— Да отпусти ты! — стараясь отцепиться от Пахи, рявкнул немец. — Я сам не знал! Алекс Кох человек фирмы. Он мне не подчинялся. У меня был приказ не вмешиваться и не препятствовать его работе.
Паха перестал трясти оппонента и резко оттолкнул его от себя.
— Подлая душонка! — процедил он. — Никогда не доверял вашему брату. Все вы лицемерные паскудники, от которых нужно держаться подальше.
— Ладно успокойся! — примирительно заговорил Зиберт. — Я всё компенсирую. Отдам долю твоего погибшего парня и даже накину сверху…
Вчетвером зашли на площадку, Зотов закрыл сетчатую створку, и Зиберт тут же схватился за пульт. Нажал на кнопку. Но вместо ожидаемого завывания двигателя все услышали беспомощные щелчки редуктора где-то наверху. Лифт несколько раз вздрогнул, поднялся на полметра и неподвижно застыл.
— Только этого не хватало! — зашептал немец. — Если эта штука не расшевелится мы тут…
Он нажал на кнопку ещё несколько раз и, не дождавшись результата, отбросил пульт в сторону.
— Что ж это такое!? — застонал Зотов. — Не хочу подыхать как Сеня.
Он опустился на пол и уселся прямо на гофрированное железо.
— Не беспокойся! — отозвался Паха. — Мы все тут сдохнем от удушья раньше, чем до нас доберутся упыри.
Зиберт подошёл к переговорному устройству, снял трубку и нажал на кнопку вызова. Ждать пришлось несколько минут. Потом из микрофона донёсся хриплый баритон Готлиба.
— Что у вас там!? — расслабленным голосом поинтересовался он. — Все живы здоровы?
— Пьёшь!? Мать твою! — зарычал Зиберт. — У нас тут подъёмник сдох, а ты глотку водкой заливаешь?..
— Откуда мне было знать, что эта падла так быстро выйдет из строя. А я ведь предупреждал, вниз идёт как по маслу, а вот наверх может и не потянуть…
Готлиб что-то уронил, завозился с какими-то бумажками.
— Надо устранить перегруз, — секунду спустя добавил он. — Пусть выйдут двое, тогда мотор точно справится.
— Я туда не пойду, — завыл Зотов. — Нет, ни за что. Как хотите, лучше сразу убейте.
— Чего разнылся? — зашипел Паха. — Я выйду!
Сержант посмотрел на Воробьёва и молча кивнул. Жест более чем понятный.
4
Оба вышли из клети, и Паха услужливо закрыл за собой створку.
— Проследи чтобы там всё было в порядке, — бросил он Зотову. — Чтобы ради экономии кое-кто про нас случайно не забыл.
— Будь спокоен за мной не заржавеет, — повеселев, заверил тот. — Толстяк у меня быстро всё починит. Ты меня знаешь, если оседлаю то не слезу.
Зиберт стоял у пульта и давил на кнопку. На оставшихся в лаборатории внимания он уже не обращал, а когда лифт дёрнулся и плавно пошёл вверх, облегчённо запрокинул голову и с чувством выполненного долга подбоченился.