Как-то раз Дамблдору открыто сказали, что все Слизеринцы скользкие, жестокие, бесчестные твари, ставящие собственную выгоду превыше всего остального. Он тогда впервые просто назвал собеседника идиотом, наплевав на вежливость.
Везде, абсолютно везде бывают исключения из правил. Северус Снейп вопреки факультету являлся и до сих пор является храбрейшим человеком, которого он знает. Одновременно с этим Питер Петтигрю… хотя, его тоже можно было понять…
Дамблдор никогда не считал себя выше всех остальных людей, даже несмотря на наличие огромного таланта практически ко всем магическим направлениям.
Многие считали его идеальным человеком без единого изъяна, но он прекрасно знал себя, как никто другой. Ему было ой как далеко до того образа, с которым его, по обыкновению, ассоциировали.
Альбус совершил множество ошибок на своём жизненном пути, но вопреки этому пытался искупить свою вину. Перед обществом, братом, сестрой и… самим собой, куда же без этого?
Через несколько минут раздался стук в дубовую дверь кабинета.
Вздохнув, директор крикнул:
— Открыто.
Первым вошёл Гораций, а уже после него и предполагаемый Алекс Поттер. Нет, отнюдь не предполагаемый, всё же книгу душ не обманешь. Директор Хогвартса неоднократно винил себя за то, что не удосужился заглянуть туда раньше чем за несколько месяцев до начала учебного года.
— Альбус, добрый вечер.— Добродушно поприветствовал его преподаватель. — Надеюсь, ты не против моего присутствия?
— Здравствуйте, сэр. — С явно наигранным смущением произнёс мальчик.
«Опять эти «пустые» глаза» — С грустью подумал Дамблдор, глядя на ребёнка. Как и в воспоминаниях, в них будто отсутствовала жизнь. Говорят, будто глаза — это зеркало души, но Альбус, как в общем-то и любой другой маг, считал иначе. Душа — всего лишь отображение сущности, а глаза — её сознания.
— Добрый вечер, Гораций, Майкл. Нет, конечно, я не против. Присаживайтесь. — Он приглашающе взмахнул рукой, одновременно с этим активируя свой эмпатический дар.
Владея невероятно редким врождённым навыком, позволяющим определять «вспышки» эмоций оппонентов в процессе диалога, Альбус мог без особых проблем не только найти подход к каждому человеку, но ещё и иногда узнать его истинные мотивы, составляя походу дела психологический портрет. Разумеется, у этой способности присутствовали и ограничения.
С Горацием всё было ясно. А вот с Майклом… пока что он не испытывал никаких «сильных» эмоций, которые преимущественно и определял данный навык (ярость, радость, отчаяние, грусть). Впрочем, и повода для их проявления не было. Пока что.
Обмануть дар директора за всё время смог лишь один человек. Его бывший ученик совершил невероятное — подделал собственный эмоциональный фон, причём совершенно неосознанно. Видимо, причина заключалась в уникальном видении самого мира, ведь Волан-де-морт не раз упоминал, будто «живёт в театре».
— Спасибо. — Ребёнок присел на свободный стул.
— Чаю? Не стесняйся. — Дружелюбным тоном предложил ему архимаг, наливая сам напиток в фарфоровую чашку.
— Благодарю, но я весьма плотно поужинал. — Вальтер с интересом осмотрел кабинет. — Красивая у вас птица, сэр.
Фоукс лишь яростно щёлкнул клювом, тем самым изрядно удивив директора. Даже на людей с высокой предрасположенностью к темной магии феникс так агрессивно не реагировал… Отпив немного чаю, хозяин кабинета решил перейти непосредственно к главной цели встречи.
— Дело вот в чем, Майкл. Ты ведь уже наверное заметил некоторое… сходство с Гарри Поттером в плане внешности?
— Ага. Странно, да? — Неуверенно улыбнулся Вальтер. — Сам порой время от времени ему поражаюсь.
И снова Альбус испытал в некотором роде противное ощущение: он словно разговаривал с куклой, которую невидимый кукловод дёргает за ниточки. Вариант с одержимостью он уже не рассматривал, поскольку артефакты, лежащие на полках стеллажей, использовались им отнюдь не в качестве декоративного элемента…
— Позволь тебе кое-что рассказать, Майкл. В один, безусловно, прекрасный день Лили Поттер родила двух мальчиков. Братьев-близнецов. Как ты уже сам наверно догадался, я говорю о тех самых Поттерах…
Продолжая сидеть с индифферентным выражением лица, первокурсник молча кивнул.
Слизнорт однако ожидаемо напрягся, предчувствуя неладное.
— Аль… — Начал он.
— Гораций, подожди. — Пресёк попытку задать вопрос директор. — Так вот, один из них, к несчастью для всего семейства, оказался сквибом. Ты возможно не знаешь, но наличие неактивных крэйлинтов в детском организме не способствует его развитию в местах с магическим фоном. По этой причине сквибов как правило отдают в обеспеченные семьи маглов, а в последствии или забирают обратно в магический мир, или же… ну, ты понимаешь.
— Да, сэр. Не всем есть куда возвращаться, да и не у всех возникает подобное желание. — Предположил Вальтер. — Я прав?
— Несомненно. Так вот, твоя мать… ты ведь наверное уже понял, о ком идёт речь, верно? Лили Поттер оставила тебя у своей тёти, но в результате пожара в доме, где и погибли все твои родственники, ты неведомым образом оказался в том приюте.
— Неведомым образом? — Холодным тоном переспросил слизеринец. — Как это понимать?
Архимаг лишь пожал плечами, признавая очевидное.
— Не знаю. Есть у меня догадки относительно данного случая, но они столь абсурдны, что я даже не стану их упоминать.
На самом деле, догадок у него не было. Он действительно понятия не имел, как такое могло произойти. Но мальчику об этом знать не обязательно…
— Ты ведь наверное знаешь, кто такие пробуждённые, верно? Сквибы, крэйлинты которых активировались в результате определённой магической аномалии. Встречаются подобные счастливчики крайне редко, и ты… один из них.
Пока мальчик обдумывал информацию, архимаг вовсю сканировал его эмоциональный фон. Результат поразил Дамблдора, ибо даже простое удивление порой вызывает какие-никакие колебания, равно как и раздражение с обидой.
Для Майкла это явно не было новостью. Что ж, вполне ожидаемо. Ребёнок мог просто найти соответствующие данные в библиотеке, всё-таки определить отсутствие магических выбросов на протяжении десяти лет не составит труда.
— Видите ли, господин директор, я не совсем понимаю…
«Какую реакцию мне именно изображать» — Мысленно закончил за слизеринцем Альбус, на одних рефлексах суя в рот лимонную дольку из хрустального блюдца.
—… что вы пытаетесь мне этим сказать. Утверждая, будто мои родители живы, вы автоматически имеете в виду и то, что я им просто-напросто не нужен. — На миг лицо мальчика исказилось в притворной ярости, но Дамблдор был готов поклясться — ребёнку плевать. Совсем. И это пугало. Очень.
Том Реддл умел мастерски играть с чувствами людей. Он всегда был прирождённым манипулятором и безусловно превосходным стратегом. При этом бывший министр магии не ограничивал себя в средствах, что делало его опаснейшим человеком.
Так считали почти все. Кроме самого Дамблдора, который не понаслышке был знаком с ещё одним типом людей преимущественно из-за своей научной деятельности.
Не имеющие привязанностей, гордости, да даже чувства собственного достоинства — те могли в буквальном смысле жрать дерьмо, если это даст хоть малейший шанс на осуществление поставленных целей. Вот кто в действительности не имел каких-либо ограничений, так это они.
Реддл никогда бы не стал унижаться перед кем-то, никогда бы не признал первым свою вину. Эгоцентричность, мегаломания, садизм — все эти качества мешали тёмному лорду, одновременно с этим делая его более «человечным». Несомненно, ужасным, но всё же человеком, со своими слабостями и желаниями.
Майкл… живя десять лет в ужасных условиях, он не испытывал абсолютно никаких чувств к гипотетическим виновникам его бед. Никаких…
Хорошо ли это? Лили и Джеймс наверняка бы обрадовались подобной новости, не видя очевидного факта. От мальчика не исходило ни единой лишней эмоции, вообще! Только холодный расчёт.