— Да, Марина Сергевна, — просипела Аня, нашарив трубку. В горле першило, перед глазами плыло. — Я возьму неделю за свой счет. — Она отодвинула трубку, и тирада начальницы о ее нравственности превратилась в неразборчивое бормотание. Когда оно стихло, Аня сказала: — Я уже записалась на аборт. — И снова отодвинула трубку. Когда гневное бульканье закончилась, она сказала: — Все так всегда делали. Просто раньше не было безопасных медицинских абортов. Через неделю буду, Марина Сергевна, обещаю.
И сбросила вызов. Спала в этот день до полудня, встала разбитая, выпила кефир и легла обратно. Скорей бы аборт, черт возьми! Когда, наконец, начнут растить детей в пробирках? За что ей это мучение? Неужели только за то, что она женщина?
Делать ничего не получалось. Аня включила телевизор, взяла недочитанную книжку. Но не читалось: хотелось каких-то странных, полузабытых вещей. Аня вдруг вспомнила, как их учили вязать на уроках труда. С трудом дошла до стенки в зале, покопалась на антресолях, преодолевая тошноту и головокружение, и таки нашла корзинку с бабушкиным вязаньем. Взяла крючок, клубок ниток и вернулась в спальню. Телевизор продолжал бубнить заунывно:
—…Оводовые откладывают личинки под кожу млекопитающих, в том числе и человека. Таким образом животное невольно становится суррогатной матерью насекомого-паразита, биоконтейнером для чужого генетического материала…
Точно, биоконтейнер, подумала Аня. Опять затошнило, и она кинулась в туалет. Когда вернулась, стирая туалетной бумагой кислую слюну, шли «Интерны». Это же по другому каналу, вяло удивилась Аня, падая в постель.
Неделю она вязала салфетку по смутным воспоминаниям с уроков труда в школе. Читать не получалось, от телевизора болели глаза, Аня оставляла его работать, чтобы было не так одиноко и тоскливо, даже на ночь. Часы в зале громко тикали, перекрывая монотонное бормотание героев очередного сериала. Еще день прошел, аборт уже через три дня, — думала Аня. — Через два… через день… завтра…
Накануне операции она плохо спала. Снился кошмар: будто в ней зародился Чужой, он растет, увеличивается, меняется, и вот он уже готов, похожий на червяка, под полупрозрачными покровами просматриваются внутренности, он хочет выбраться, ищет путь наружу, бьется, свивается штопором, пробуравливает ей живот, рваная рана, толчками выплескивается кровь, нестерпимая тянущая боль внизу живота, Аня кричит, грызет одеяло, выгибается, паразит выскакивает из нее, одеяло выдирается из рук, а паразит взлетает к потолку…
Аня резко села. Сорочка прилипла к спине, рот пересох от частого дыхания. Одеяло лежало на полу, простыня под ногами была красной. Аня вскочила и бросилась в ванную, ругаясь сквозь зубы. Включила горячий душ, стала смывать кровь, постепенно просыпаясь. Кровь была темная, со сгустками, и не прекращалась. Пришлось бежать в комнату за тампонами и прокладкой, снова в душ, потом затирать пол… только когда заиграл будильник, поставленный пораньше, чтобы ехать на аборт, до Ани дошло: тошноты нет.
Она позвонила в клинику:
— Прошу прощения, я не приеду, у меня, похоже, выкидыш, аборт не нужен.
Но гинеколог уговорила ее приехать осмотреться. Когда Аня вернулась, было к полудню. Она не завтракала – и организм ни разу не возмутился. Да возможно ли такое счастье? Аня для пробы открыла банку кофе — о да, опять этот божественный аромат! Она быстро сварила кофе, плеснула в кружку подогретых сливок, подошла к окну, закрыла форточку. Гинеколог прописала ей таблетки, и это правильно: Аня современная девушка, надо предохраняться по-современному. А то подумать только, какие-то мужики попользовались ею, оставили в ней свое грязное семя, и она, ведущий специалист, превратилась в биоконтейнер для чужеродного генетического материла. Это так омерзительно и так… унизительно!
По комнате пронесся еле слышный смешок. Аня обернулась. Ах, телевизор в спальне работает. Разве она включала?
Слабый отблеск над головой. Аня бросила взгляд в окно. Разве форточка была открыта? Она только что закрывала!
На улице бурлила жизнь. Неслись машины в шесть рядов, толкались, спеша, обгоняя друг друга, пешеходы, бабки на углу торговали сигаретами и цветами. Из-за туч выглянуло солнце. Современная девушка потянулась прикрыть форточку, щурясь на ярком дневном свету, не видя, как поднимается по лучу длинная полупрозрачная тень, чтобы соединиться с клубком таких же, незаметных на фоне туч паразитов.