Видимо, мне представилась удивительная возможность прочувствовать все стадии алкогольной интоксикации в условиях надвигающегося конца света и стеснённом туалете самолёта, над унитазом которого я сидел последний час, безо всякого удовольствия отправляя содержимое желудка в обратном направлении… так, если начистоту, то я просто сидел с ватной головой и блевал.
– Ну что, как попойка? – ехидно спросил Сельчук.
– Чего вам надо? Не надоело ещё?
– Лететь надо. Мне – самолёт вести, тебе – невесту спасать. Так что, жду, когда ты будешь в состоянии ровно ходить, а потом – взлетаем.
Ну надо же! Мы теперь фамильярничаем! Какой прогресс! А всего-то надо было нажраться! Зато минусов теперь не оберёшься: мало того, что тебя шатает, как самолёт во время дичайшей турбулентности, так ещё и выворачивает желудок наизнанку, за компанию требующий огромного количества воды. Хорошо, что вчера… или это было сегодня ночью? Да пофиг! Главное, что хорошо, что Оля принесла обратку аспирина.
Кстати, бутылка воды, что стояла на столике, была сдобрена сахаром. Видимо, благодаря этому, я смог оклематься от всего этого ближе к шести утра. Тогда же появился Сельчук.
– Так, Фр… Паш, тут этот Миролюбов набросал схемку маршрута забора людей. Посмотри, кто там ближе к твоей невесте.
Сельчук дал мне список адресов на планшете, но я сразу отодвинул его, не став вчитываться в содержимое.
– Ты чего?
– Я сам поеду. Я сказал, чтобы она никому не доверяла, плюс – там хитрый замок, и войти смогу только я.
– Ну ясно… тогда, готовь самолёт к вылету. Проводи осмотр фюзеляжа.
– Хорошо.
Я вышел из кабины и быстро спустился по трапу, попутно схватив фонарик, рацию и светоотражающую жилетку.
– Так, проверь шасси, могли повредить при посадке. – откликнулся в рации Сельчук.
– Хорошо.
Осмотр шасси занял около получаса.
– Хорошая новость, шасси в норме. Повреждений центроплана не замечено.
– Уверен?
– Более чем. Подтёков топлива нет, иных повреждений нет. Можете проверить закрылки и элероны?
– Понял, отойди подальше, щас всю механизацию прогоню.
– Давайте.
Я отошёл от самолёта, встав у него в хвосте на расстоянии в 90 метров, и скомандовал:
– Начинайте.
Все подвижные плоскости самолёта зашевелились, проверяя их работу в самых разных режимах.
– Порядок, всё исправно. Осмотрю трубки и вернусь.
– Давай.
Конечно же, трубки находились в прекрасном состоянии, иными словами, лучше исправного самолёта не найти.
– Фух, Харитон Владимирович, там всё идеально, самолёт готов к вылету.
– Отлично. Сообщи Алексею, пусть грузит своих парней на борт.
– Ясно.
Я спешно покинул самолёт и отправился в палаточный лагерь, где расположили отряд Алексея.
Правда у входа в лагерь меня тормознули.
– Стоять! Куда идём, товарищ пилот? А?
– Мне нужен Алексей Алфёров. Скажите, что к нему… Фриц… – с выдохом сказал я, кто его ищет.
– Чё?
– Того. Скажи, кто его ищет и всё.
– Ну ладно. – солдат взял в руки рацию и начал говорить. – Товарищ майор, тут вас какой-то "Фриц" ищет… Да, так точно, сейчас скажу.
– Так, парень, тебе повезло, щас выйдет.
Мне пришлось постоять несколько минут в ожидании Алексея. Через несколько минут он появился в компании десятка таких же бойцов, как и он, только их лица были скрыты балаклавами.
– Вот и ваши пассажиры на первый этап. Куда их сажать?
– Смотря что по массе.
– Эм… ну, каждый весит килограмм семьдесят-восемьдесят, плюс на каждом сорок килограмм амуниции. Плюс, там ещё десять ящиков, один ящик с фотоаппаратурой десятикиллограммовый, два ящика с сухпаями, там масса смешная, кило пять на каждый, два двадцатипятикилограммовых с патронами семь шесят два, плюс, два двадцатикиллогркмовых с патронами пять сорок пять, два ящика с автоматами для наших людей, ну и ящик с пистолетами Ярыгина и боеприпасами к ним.
– Ярыгина… там патроны от обычного "Макарова"?
– Нет. Там "Парабеллумовские" патроны. Они мощнее.
– Ясно, вам помочь?
– Да не, сами дотащим. Только довези нас.
– Сделаем.
Я пулей убежал в самолёт. Правда на входе меня остановила Оля, Наташа и ещё два бортпроводника – Валя и Никита Осиповы. Это супружеская пара, таких часто ставят вместе из-за того, что семейные лучше срабатываются в экипаже.
– Мы тут обсудили, Павел Андреевич, мы летим с вами.
– Эй! Вы не пилоты, так что не стоит подвергать себя риску.
– Не большему, чем вы. Это не обсуждается.
С недовольным лицом я зашёл в кабину, где Сельчук уже вёл переговоры с диспетчером.
– Так, я вас понимаю, всё сложно, но вылет санкционирован Мирославским!… Спасибо, жду!