– Вам помочь?
– Сам справлюсь. А ты вещай, давай, Голос Свободы*, блин!
– Вас понял.
Остаток полёта я только и делал, что передавал в пустоту своё местоположение и свои действия по маневрированию.
Стоило нам выйти на посадочную прямую, как на земле, около терминала D взорвался какой-то самолёт.
– Что за… – вырвалось у меня вопрошающим голосом.
– Уход на второй круг! – скомандовал Сельчук, и я тут же увеличил мощность двигателей до взлётного. – Шасси убрать! Закрылки положение один. Передать управление!
– Управление передал. – ответил я. – Что это было?
– Не знаю. – ответил он мне и перенастроил радиостанцию на частоту Москва-круг. – Москва-круг. Вызывает Аэрофлот два четыре один семь. Ушёл на второй круг в связи с потерей радиосвязи и возможным террористическим актом в аэропорту.
– Аэрофлот два четыре один семь, вызывает Внуково-контроль на аварийной частоте! Сообщите остаток топлива и общее число пассажиров. – в наших наушниках раздался жёсткий голос, явно принадлежавший не диспетчеру.
– Эм… остаток топлива на один час пятнадцать минут, на борту семьдесят один пассажир и пять членов экипажа. А к чему это?
На том конце долго молчали, даже возникло ощущение, что я участвую в съёмках какой-то пародии на авиацию.
– Кхм, это… Парни, вы до Кирова сможете долететь? – спросил тот же голос
– До куда?! – возмутился Сельчук. – У нас тут топлива всего на час пятнадцать, а до Кирова лететь час десять. Вы мне что, предлагаете топливо из воздуха взять?
– Послушайте! В Москве какой-то ужас: люди ни с того ни с сего стали звереть и нападать на окружающих. Не знаю, что это… может, зомби.
– Кого, зомби? – расхохотался Сельчук. – Так, вы чего там употребляли, а? Совсем что ли?
– Кэп, вы простите, но прозвучит глупо, но они реально ведут себя как зомби. Люди звереют, и их почти ничего не берёт. Ладно, парни, летите в Киров, там уж придётся разбираться.
– Вас понял. Аэрофлот два четыре один семь запрашивает Москва-круг. Разрешите набрать высоту двенадцать тысяч метров.
– Разрешаю. С богом, парни, может свидимся.
Я не знаю почему, но я просто боялся взять джойстик в руку, и за меня это сделал Сельчук.
– Иди, отдохни, я же вижу, что ты не в состоянии вести самолёт.
– Х-хорошо. – Я взял трубку бортового телефона и вызвал Олю в кабину. – Только как с тем “Нордвиндом” быть?
– Думаю, они не дураки и пойдут за нами как собачка за косточкой. А там уже посмотрим.
Когда Оля пришла, я вышел из своего кресла и вышел в кухню.
– Что случилось, Паш? – спросил меня стюард Гоша Вислов.
– Да так, не спрашивай… хотя, сейчас Сельчук объявит. – я ответил на дежурный вопрос, давая понять, что не собираюсь вести диалог.
Я подождал, пока он не уйдёт в салон, и достал свой телефон. Не знаю, сколько пришлось ждать, чтобы показатель сети не изменился с "Нет сети" на едва различимую одну палочку, и как только это случилось, рука машинально набрала номер телефона моей Лены.
После набора пришлось ждать пару минут, пока она не возьмёт трубку.
– Паша, милый, что случилось?
– Слушай, у тебя всё в порядке? Нет ничего странного на улице, или в подъезде?
– Да нет, разве что скорые носятся как угорелые…
Внезапно на заднем фоне послышались выстрелы. Мне не составило труда догадаться, что стреляли из древних охотничьих двустволок.
– Ленка, слушай, к окнам не подходи ни при каких обстоятельствах, лучше зашторь их и не включай свет. И да, запри дверь на все защёлки. Никуда не выходи из дома. Слышишь?
– Паша, что происходит? Ты меня пугаешь…
– Я сам не знаю, мы летим в Киров, в Шереметьево взорвался самолёт, и нам приказали идти туда. Слушай, ты же можешь… – в этот момент я почувствовал, что связь начала искажаться, и нас вот-вот разъединит, и я выпалил первое, что пришло мне в голову. – Я заберу тебя из Москвы. Обязательно!
Мне показалось, что последнюю фразу я сказал тихо, но оказалось, что я прокричал её на весь салон, отчего мне стало неловко и даже страшно.
– Паша, я… – связь начала рваться, и до меня долетали какие-то обрывки. – Я тебя люблю…
– Я люблю тебя, Леночка…
В этот момент телефон выдал предупреждение о разрыве соединения и поиске вышки сотовой связи.
С досадой убрав телефон в карман, мне вдруг вспомнился фильм “Чудо на гудзоне” с Томом Хэнксом в главной роли. Даже не знаю, почему.
– Вот же ж блин! – воскликнул я, поняв, куда ведёт меня моё же подсознание.
Мгновенно стала вырисовываться картина той посадки на Гудзон в январе 2009 года[3]. Пилотов тогда обвиняли в том, что они якобы могли уйти на любой из аэродромов, не рискуя пассажирами, но они этого не сделали из-за малой высоты. Но будь у них высота как у “Эйр Трансата” или “Планёра Гимли”[4]…