Для людей источником CPV могут быть домашние кошки, ламы, рыжие полевки, белые крысы, собаки и кроты (Маренникова С. С. с соавт., 1996; Pahlitzsch R. et al., 2006; Campe H. et al., 2009; Vogel S. et al., 2011). Природные резервуары CPV имеются в Московской области. Ниже по работе С. С. Маренникова с соавт. (1996) привожу краткую историю случая болезни, имевшего место в Московской области.
Девочка Л. Г., 4 лет, не вакцинированная против оспы, заболела в августе 1990 г. во время пребывания на даче под Москвой. До заболевания в течение 2 дней она играла с найденным на участке кротом, беря его в руки и прижимая к себе. Крот был необычно спокойным и малоподвижным. Контакта с другими животными или больными людьми не было. Через 2–3 сут девочка стала вялой, капризной, чувствовала жар. Были очевидными ее недомогание и слабость. На 5 сут после контакта с кротом у нее появились жалобы на боль в правой подмышечной области, где при осмотре оказалось покраснение с узелком в центре, который через сутки превратился в пузырек с пупкообразным вдавлением.
Состояние девочки ухудшалось, и родители увезли ее в Москву, где она была госпитализирована на 9 сут болезни с температурой 39,4 °C. При осмотре в правой подмышечной области была обнаружена окруженная зоной гиперемии и инфильтрации крупная (диаметром 20х18 мм), покрытая плотной коркой подсохшая пустула; значительно увеличенные и болезненные лимфатические узлы справа и слегка увеличенные (до размера горошины) слева. На 10 сут рядом с первичным элементом появились четыре «дочерних» везикулы, три из которых затем с ним слились. Увеличение и болезненность региональных лимфатических узлов, субфебрильная температура и болезненное состояние сохранялись в течение 2 нед. После отпадения корок на месте поражения остался отчетливый большой рубец.
При электронной микроскопии в материале из кожного поражения, взятого на 12 сут болезни, были выявлены вирионы, имевшие кирпичеобразную форму и размеры. Инокуляция этого же материала на ХАО куриных эмбрионов сопровождалась формированием нежных поверхностных оспин среднего размера с яркими геморрагиями. На некоторых оболочках можно было также заметить единичные белые оспины, выступающие над поверхностью ХАО. В целом характер поражений был сходен с таковым, вызываемым референс-штаммом CPV, однако в отличие от последнего, при 72-часовой инкубации вторичные оспины не появились, а сами оспины были мельче. Исследование сыворотки крови девочки иммунологическими способами также свидетельствовало об инфицировании ребенка CPV.
Когда CPV инфицируются люди с иммунодефицитами различного происхождения, оспа коров может по клинике напоминать натуральную оспу. Такой случай описан в Германии С. P. Czerny et al. (1991) у 18-летнего пациента. Он не был вакцинирован против натуральной оспы, страдал экземой и аллергическим астматическим бронхитом, принимал иммуносупрессивные препараты. Оспа коров у пациента развилась сразу как генерализованная инфекция с поражением легких и частично сливными экзантемами, распространившимися по всему телу. Клинические симптомы болезни были сходны с «variola pustulosa haemorrhagica». Больной погиб от легочной эмболии в палате интенсивной терапии. Сводные данные по клинической манифестации оспы коров у людей, географии и источникам их заражения в России, приведены в табл. 3.28.
Передача CPVот человека к человеку наблюдается очень редко и происходит только при тесном контакте с больным. Внешние признаки болезни у животных и внешние признаки болезни у людей приведены на рис. 3.98 и рис. 3.99.