А потом Рисаимин дали последнее задание, после чего пообещали отпустить домой. Рисаимин радовалась ровно до того момента, пока не узнала его смысл…
- Я должна разыскать вашего брата, Киру Би, вручить ему это письмо, после чего вернуться в Коноху?
- Да, именно так. И, кстати, он имеет дурную привычку говорить репом, не удивляйся.
Рисаимин застопорилась. У него была дурная привычка говорить репом, а у неё была дурная привычка копировать стиль речи собеседника. Поэтому Рисаимин начала тренироваться ещё по дороге (ей разрешили не использовать технику прыжков), пытаясь говорить стихами.
«Да не бойся, я тебе подскажу в случае чего».
«Именно этого я и боюсь».
«Да не бойся, чем я только не занимался! Я ведь в своё время хокку писал…на сямисэне играл…дамам нравился…да и не только им…впрочем, о чём это я…а, точно, сейчас я тебя потренирую! Итак, рифма к слову «Киллер Би»
«Всего лишь три».
«Это будет сложнее, чем я думал…»
«Шагаю я по улице, смотря по сторонам,
На печень давят жутко все триста двадцать грамм,
Но пятница сегодня, и снова я такой,
Ведь главное сегодня – остаться с головой…Хаширама-сама, вы сами это придумали?»
«Да. Правда, здорово? Идея для этого четверостишия пришла мне вечером пятницы. Учихи вокруг, саке в желудке, Тобирама сопровождает рядом, всё так красиво кружится вокруг, и ещё два шарингана помню…в общем, это был единственный раз, когда я напился, а потом пятница перестала быть последним рабочим днём».
«Ладно, пускай, всё равно помирать, ведь лучше мне в репе, наверно, не стать. Ой, получилось!»
Пока они с Хаширамой разговаривали, показался дом Киры Би. Самого хозяина она нашла чуть поодаль по странным, но ритмичным фразам-стихам.
По-видимому, до появления Рисаимин джинчурики занимался стиркой – по крайней мере, рядом стояли корзина с бельём и таз с мыльной водой. Но когда появилась Рисаимин, тут уже было не до белья – а вдруг это враг?
- Здравствуйте, господин…
- И тебе привет. Пришла сражаться, или нет?
Рисаимин набрала в грудь побольше воздуха и выпалила на едином дыхании:
- Пришла передать вам от брата письмо, скорее, скорее держите его! Я – Хошигаке, но вовсе не злая! По жизни досталась дорога кривая. Меня ждёт в Конохе суженый мой – хочу поскорее вернуться домой.
- Хоть реп твой нескладен, мне смысл понятен. Как тебя зовут?
- Рисаимин я, чунин из Конохи.
- Кто дал тебе имя – с фантазией плохо. Иди домой смело, наградят тебя за дело.
Рисаимин поняла, что её последнее задание выполнено и она может идти домой. Поклонившись на прощание, она развернулась и побежала домой. Киллер Би прочитал послание от брата, выругался и продолжил стирать бельё. Брат опять просил его вернуться...
Где-то далеко-далеко, земель этак за тридевять, Саске расправлялся с Орочимару.
====== Данилка, Данилка, пойдём копать могилку... ======
Рисаимин покинула Страну Облаков на закате. Так как до убежища Орочимару было далеко, а ночевать в лесу опасно, да и дождь намечался, то Рисаимин приняла решение переночевать в Ёмигакуре…дома. К счастью, её дом не пострадал. В подвале выросли ядовитые грибы, стены начал покрывать плющ. Словно она не уничтожила полгода назад всё живое в округе. Рисаимин еле смогла отогнать воспоминания – если она сейчас войдёт в Тсуги, ничего хорошего не будет, она и так очень устала. Спать пришлось лечь натощак, хотя желудок очень обижался и грозил перекрыть чакру силы.
«Риса-Риса, совсем ты себя не бережёшь…как же ты будешь сражаться с Акацуки?»
- Ничего, я быстро отъемся,- пробормотала в полусне Рисаимин.
Утром она пошла в сарай и достала лопату и гвоздодёр – сегодня ей придётся поработать на кладбище. Подумав, она взяла с собой так же десяток гвоздей, молоток, коробочку поприличнее и семена какого-то растения. Это её сестра, всё-таки. Хигаиша заслуживает уважения.
«Копай, копай, копай, копай…» – задавал темп Хаширама. Рисаимин, кряхтя и часто вытирая пот со лба, откапывала гроб сестры. Откопав его через полчаса, она откинула лопату и взяла в руки гвоздодёр. С содроганием подняв крышку гроба, Рисаимин вдруг поняла, что сестра не сгнила. Она выглядела как при жизни, ничуть не хуже. В гробу лежали её любимые очки в квадратной оправе. Рисаимин помолилась, попросила у богов прощения и принялась за извлечение глаз. Обоих. Два зелёных глаза аккуратно положены в коробочку. Немного передохнув, Рисаимин вытерла лицо сестры от крови и принялась заколачивать гроб.
К обеду всё было закончено.
«Твоя сестра использовала перед смертью запретную технику мумификации. Я знаю это, потому что лично помогал брату её придумывать. Зачем эта техника? Ну, во-первых, она оказалась полезной в битвах с Учихами или, что реже, с Хьюгами. Можно было похоронить со всеми почестями, а через месяц-другой, когда всё уляжется, произвести эксгумацию с целью получения глаз. Во-вторых, техника относительно безопасна для пользователя, если не использовать на себе, весьма эффективна, и против неё мало что помогает. Ну, и в третьих, нам тогда было нечего делать, мы распивали коллекционное саке и обсуждали проблему с похоронами разлагающихся кусков. И тут Тобирама говорит: «Если бы можно было проводить мумификацию за несколько минут, скольких бы проблем с опознанием и похоронами можно было бы избежать!» Уже утром мы продолжили эту мысль, и через месяц начали активно использовать. Но как об этой технике узнала твоя сестра, я не знаю…»
- В нашей деревне жили выходцы из вашего клана, Хаширама-сама. Хигаиша вполне могла узнать что-то от мамы Китаи.
«Тогда мне всё ясно. Хигаиша знала о том, что ты однажды придёшь на её могилу с лопатой, поэтому инсценировала самоубийство с помощью ножа…зная, что после использования техники мумификации у неё есть тридцать секунд на противодействие или что-то вроде этого».
- Сестра…ну почему ты умерла?! Может, мы бы смогли вместе покинуть деревню после двадцать восьмой модификации, и не надо бы было никого убивать! – Рисаимин загрустила. Но Тсуги-Рисаимин не дремлет, поэтому грусть пришлось отбросить и отправиться к Орочимару – выполнять условия договора.
Убежище уничтожено. Рядом с развалинами сидел Кабуто и горестно всхлипывал. Он и так сирота, а со смертью родного и обожаемого учителя осиротел окончательно. Рисаимин села рядом и осторожно дотронулась до плеча грустного медика.
- Кабуто-сан? Что произошло?
- Саске…он…Орочимару-саму…- сумел выговорить Кабуто, а потом кинулся на грудь Рисы и зарыдал. Она, конечно, опешила, но не стала его отталкивать. Она по себе знала – надо дать человеку выплакаться в жилетку…ну, или в футболку, какая разница? Минут через пятнадцать Якуши всё-таки относительно успокоился и рассказал, как Саске, которого они с учителем холили и лелеяли три года, отплатил им злом за всё добро, как уничтожил убежище и собрал команду из бывших заключённых, с которыми пошёл куда-то в лес, и что теперь бедному Кабуто нужно найти место для жизни, потому что запасное убежище Орочимару-самы слишком далеко.
- Ну, я не знаю…но вы можете остановиться в Ёмигакуре. Я уступаю эту деревню вам. Там надо только пыль вытереть и бельё постирать, а так там очень хорошо. И лаборатория есть, самая настоящая. И свитки…ценные…
- Спасибо за такой щедрый подарок,- поражённо сказал Кабуто,- А тебе что-то было нужно от Орочимару-самы?
- Да. Мне нужно провести трансплантацию глаз моей сестры-близнеца. Есть очень большая вероятность, что она пробудила новое додзюцу неустановленной мощи. Мне хуже не будет. И я хотела вас попросить…- Рисаимин замялась. Но медик вдруг слабо улыбнулся:
- Я заключаю с тобой тот же договор, что и Орочимару-сама. На тех же условиях. И если ты поможешь мне с переездом, я проведу операцию сегодня же.