В этой же книге сообщается, что австралийские и баварские крестьяне убеждены, что беременная женщина сообщает растениям плодовитость. Поэтому, чтобы получить урожай, первые плоды дают пробовать беременным женщинам. А жители Уганды верят тому, что бесплодная женщина делает бесплодными и сельскохозяйственные растения.
Таким образом, получается, что плодовитость женщины и плодородие земли рассматриваются как одно качество, как некая вещь, которая может перемещаться из одного тела в другое. Причем, если плодородие почвы считается находящимся в магической зависимости от воспроизводительной функции женщин, то сами эти функции подобным же образом рассматриваются как зависящие от плодородия земли и воды. Например, в Индии есть такой обычай: женщины, желающие иметь детей, вешают на деревья комки глины, как бы наделяя деревья плодами. В других случаях овощи или фрукты кладут на колени женщины, желающей иметь детей.
До сих пор сохранились обычаи одухотворения деревьев. Так, некоторые деревья объявляются священными, потому что предполагается, будто они даруют плодовитость скоту и женщинам. Вокруг таких деревьев в начале весны люди совершают молитвы, обвязывают деревья лентами, а затем эти ленты носят сами, надеясь, что дерево может передать свои свойства через эти предметы.
Многие племена свойство плодородия связывают с водой. Заметив зависимость урожая от наличия влаги, но неправильно истолковав это наблюдение, люди стали считать, что вода может помочь избавиться от бесплодия. У бушменов Австралии девушки даже прячутся от дождя, боясь, как бы дождь не оплодотворил их. Монгольские верования говорят о том, что принцессы зачинают детей во время сильной грозы с градом, а готентотки убеждены в том, что женщина, не попадавшая под дождь в нагом виде, не способна к рождению детей.
Стремление использовать женскую плодовитость для вызывания дождя превратилось в ритуалы у разных народов. Например, в Грузии во время затяжных засух впрягали в ярмо нескольких девушек, которые в сопровождении толпы и священника тянули соху через озера, болота и реки. В других местах во время сильной засухи несколько молодых девушек, раздевшись донага, под предводительством более пожилой женщины впрягаются в борону и тянут ее до ручья, чтобы погрузить в воду.
Может возникнуть вопрос, зачем мы приводили все эти примеры, взятые из жизни людей далекого прошлого? Нам могут сказать, что так поступали язычники, обряды которых отвергаются современным христианством. Но так ли это? Разве тот же обряд крещения не является магическим действием? Разве вера в "святые мощи", в чудодейственную силу крестного знамения, "святой воды", "святых камней" не напоминает обычаи дикарей, веривших в существование особых веществ плодородия, исцеления и т. д. Справедливости ради надо признать, что в наблюдениях первобытных народов имелась хотя бы некоторая фактическая основа, современная же религия освящает крест или икону, наделяя их целительными свойствами без всяких на то фактических оснований. И уж настоящим язычеством и дикарством являются суеверия, связанные с тринадцатым числом, пустыми ведрами, черной кошкой, перебежавшей дорогу, вера в заклинания гадалок, лекарок, знахарей и т. д. К сожалению, эти и многие другие суеверия сохраняются среди некоторой части населения даже в наши дни великого торжества науки, а распространению и закреплению этих суеверий весьма способствуют верующие и чаще всего почти совсем неграмотные бабушки и дедушки.
Возникновение магии у первобытных народов обусловлено определенными причинами и в первую очередь незнанием законов природы. Именно незнание свойств почвы и сельскохозяйственных растений заставляло людей выдумывать какие-то обряды, чтобы хоть этим повысить урожай. Эта попытка привлечения дополнительных сил для достижения желаемых результатов является основой суеверий и до сих пор.
Однако, если в первобытной общине магические действия производились коллективно, в настоящее время, когда подавляющее большинство людей с помощью науки освободилось от ложных представлений о силах природы, магиеи занимаются только отдельные люди. И это понятно. Наукой установлено, что развитие сознания людей идет гораздо медленнее, чем, положим, развитие техники. Но еще медленнее может развиваться сознание отдельного человека. Как сознание очень образованного и гениального человека намного обгоняет свой век, так сознание человека необразованного намного отстает от уровня всего общества.