Этого еще не хватало! Распускать нюни в ее планы не входило. Она стукнула кулачком по голой коленке. И сразу вспомнила, как Виктор держал ее руку в своей. Его рука была большая и теплая. Она замерла и представила себе, какими крепкими и надежными могли быть его объятия. А потом в ее грезах снова появился Виктор — с ребенком на руках…
Незаметно Настя выпустила из рук поводок, и Альма, радостно взвизгнув, бросилась к кустам.
— Ты опять здесь! — Голос Виктора звучал вполне дружелюбно.
Но Настя вскочила на ноги и поспешила на выручку. Куда там Альме конкурировать с улитками! Взбежав на веранду, она увидела картину, представить которую не смогла бы даже в мечтах: по столу в беспорядке разбросаны бумаги, Виктор сидит, блаженно зажмурившись, а Альма, радостно повизгивая, лижет его в лицо.
— За все время, что я работаю в собачьем приюте, ни разу не видела, чтобы собака так быстро привязывалась к кому-то, — опешила Настя. Как же она сейчас завидовала Альме! Ну, просто немыслимо завидовала! У нее даже дух захватило, так что она даже не сразу поняла, о чем спросил ее Виктор.
— Простите, что вы сказали? — Она с трудом заставила свой голос звучать спокойно.
— Как долго вы работаете в приюте?
— Пять месяцев. — Настя уже овладела собой. — И знаете, что я заметила? Все хотят брать только красивых и ласковых собак. А Альма не отличается ни тем, ни другим. — Тут Настя лукаво склонила голову набок. — По крайней мере, не отличалась… до встречи с вами. Смотрите, как она ласкается!
Виктор погладил Альму. У Насти по спине пробежали теплые мурашки и дрогнули колени.
— А как она оказалась в приюте? — спросил Виктор. — У нее никогда не было хозяина?
— Да нет, хозяин был. Но собака надоела ему, и он отдал ее в приют. Видите ли, она мешает ему работать! — Как же трудно ей сейчас разговаривать с ним! — Терпеть не могу таких… — Господи, что она такое говорит?! — В общем, очень странно, что Альма вот так сразу привязалась к вам, — закончила она уже вполне осмысленно, надеясь, что Виктор не заметил ни ее полуобморока, ни то, какую она сморозила глупость.
— Я еще никому так не нравился, — сказал Виктор, беря Альму на руки и протягивая Насте. — Но все же я должен вернуть её вам.
— Это правда? — искренне удивилась Настя. — Вы никому не нравились?
— Ну, если не считать того случая, когда мною увлеклась одноклассница. У нас появилась новенькая, но, когда увидела, что я учусь на одни пятерки — сама она была записной троечницей, — ее интерес ко мне сразу погас. Нам тогда было по десять лет.
Вот уж чего она не ожидала, так это отсутствия у ее нового знакомого поклонниц. Впрочем, она тоже не могла похвастаться количеством поклонников. Она вообще не могла припомнить, чтобы ее кто-то любил, разве только бабушка.
— А каких животных вы еще изучаете? — поспешила она спросить, не давая грусти волю. — Пресмыкающихся?
— Как раз за пресмыкающихся я и получил степень доктора, — довольно кивнул Виктор. — Кстати, мой отец тоже биолог. Так что можно сказать, что я пошел по его стопам.
— И вы решили изучать пресмыкающихся, чтобы получить это звание… — Настя смотрела на его улыбающиеся губы.
Виктор не уловил сарказма в ее голосе и ответил:
— Конечно, поэтому!
— И все-таки, почему вы выбрали биологию? — спросила она почти автоматически, пытаясь представить свои ощущения, если бы его губы коснулись ее губ.
— Сначала я хотел заниматься математикой и отчасти физикой, — обстоятельно отвечал Виктор. — Изучать феномен времени.
— Вы изучали время? — Глаза Насти округлились от удивления, и она очнулась от наваждения. — Но как?
— При помощи лазера, — начал объяснять Виктор. — Тут все дело в атомах. Нужно было установить, с какой регулярностью… Но я вижу, вам это неинтересно? — Он заметил, что глаза собеседницы подернулись поволокой и приняли отсутствующее выражение.
— Простите, пожалуйста, — пробормотала Настя, — я вовсе не была отличницей. И не училась в колледже. — Все же что с ней такое происходит? Разговаривая с ним, она то и дело уплывает мыслями неизвестно куда.
Виктор наклонился к ней так близко, что она снова уловила аромат его туалетной воды.
— Пожалуйста, не извиняйтесь! Сейчас его лицо так близко…
— Расскажите дальше, — торопливо попросила она, чувствуя, что если сейчас же не отодвинется, то забудет все приличия и прижмется к нему, совсем как Альма пять минут назад.
— Вскоре эта тема надоела мне, — не подозревая, какую бурю переживает в душе его собеседница, продолжал Виктор. Его лоб отчего-то покрылся испариной. — И я решил переключиться на биологию.