Гусеницы бабочек довольно прихотливы в пище. Если гусеница питается листьями дерева определенной породы, то обычно она не ест листьев других пород. Но некоторые виды гусениц менее прихотливы и едят разные листья. У таких гусениц сорт дерева влияет на цвет бабочки, выходящей из гусеницы. Так, из гусениц бабочки элопии, питавшихся хвоей сосны, выходят красноватые бабочки. Если же этих гусениц кормить хвоей ели, то получаются зеленые бабочки. Если гусеницу непарного шелкопряда кормить листьями дуба, получаются нормально окрашенные бабочки. Если же кормить их листьями орешника, то вместо серых самцов получаются бледно-желтые и более мелкие. При кормлении их эспарцетом из гусениц выходят бабочки крупных размеров с очень яркой окраской.
Гусеницы бабочки из рода агриннис питается только листьями фиалок, а гусеницы бабочек из семейства сатирид ничего не станут есть, кроме злаков. Одна такая прихотливая гусеница из рода тиридия оказалась настолько сведуща в ботанике, что указала ошибку, которую делали ученые-ботаники. Эта гусеница поедает листья разных растений, но только из семейства пасленовых. Однако она делает какое-то непонятное исключение для растения брунфельсии, которую ботаники относили к семейству норичниковых. Когда ботаники Бентам и Гукер попытались получше исследовать брунфельсию, оказалось, что она относится совсем не к норичниковым, а к пасленовым, о чем гусеница знала лучше ученых-ботаников.
Слышат ли насекомые? Для ответа на этот вопрос нужно отыскать у насекомых орган слуха. У кузнечиков и саранчи найден орган, который, несмотря на его странное устройство и еще более странное положение, приходится считать органом слуха. У кузнечиков он находится на ноге, а у саранчи на брюшке. Какое это ухо, если оно на ноге? — спросите вы. Однако это самое настоящее ухо. Оно состоит из ямки, прикрытой упругой выпуклой перепонкой. Перепонка под воздействием звука дрожит и раздражает находящийся под ней нерв.
Можно проделать такой забавный опыт. Возьмите скрипку и выйдите в сад, чтобы определить слуховые возможности насекомых. Для этого нужно как можно ближе подойти к насекомому и взять какую-нибудь высокую ноту. Кузнечики будут протягивать свои усики по направлению к звуку, чем ясно обнаружат, что звук они слышат. Хотя ухо у них находится на ноге, но слуховые ощущения могут восприниматься и усиками. Если поиграть на скрипке для бабочки или стрекозы, мы не заметим никаких признаков того, что они слышат музыку. Возле бабочки можно трубить в трубу, и она не обратит никакого внимания. Можно предположить, что она ничего не слышит.
У пауков слуховых органов не обнаружено,поэтому принято считать, что они ничего не слышат. Однако если поиграть на скрипке возле гнезда комнатного паука, он вылезет из своего убежища. Сначала возьмем самую высокую ноту. Если он не появится, возьмем ноту пониже, и так перепробуем разные ноты, пока он не покажется. Может, впрочем, случиться, что паук не отзовется ни на одну ноту, но об этом расскажем позже. Обычно он вылезает из гнезда проверить свою паутину и вновь прячется. Опыт вроде бы показывает, что паук реагирует на звук. Но не все так просто.
Допустим, в комнате стоят два пианино. Если мы на одном возьмем какой-нибудь звук (например, до третьей октавы), то на другом пианино бабочки, до которого мы не дотрагивались, начнет дрожать струна той же октавы, и она не только дрожит, но и издает тот же звук. Комнатный паук имеет свою паутину в углу комнаты, а сам прячется где-нибудь в стороне в трещину штукатурки или за обои, но от паутины к месту своего пребывания он проводит сторожевую паутинку. Как только муха попадает в сети и начинает биться и трясти их, это сотрясение по сторожевой паутинке передается пауку. Лишь только он почувствует это, сейчас же отправляется к своей добыче. Сторожевая паутинка натянута как струна. Звук скрипки заставляет паутинку дрожать, и паук думает, что в его сети попала муха. Но для того, чтобы паутинка могла дрожать от звука скрипки, необходимо, чтобы она производила столько колебаний в секунду, сколько колебаний производит струна скрипки, когда мы берем ту или иную ноту. Может случиться, что у паука не будет паутинки, попадающей в резонанс со скрипкой, и тогда паук не появится.
У рыб существует самый настоящий слуховой аппарат. Правда, состоит он только из самой существенной части уха — из внутреннего уха, или лабиринта. Но этот лабиринт в общем устроен так же, как человеческое ухо. Только улитка в нем в зачаточном состоянии. Улитку считают музыкальной частью уха, то есть приспособлением для различения высоты тона. Значит, мы имеем основание думать, что рыбы не могут различать высоту тона, но все-таки они слышат, потому что, в противном случае, зачем им лабиринт?
Так именно думали когда-то все зоологи. Но вдруг появилась работа австрийского зоолога Крейдля, в которой автор доказывал, что рыбы совершенно глухи. Крейдлю многие поверили, так что даже в учебниках появились сведения о том, что рыбы ничего не слышат. Мнение Крейдля было основано на следующих наблюдениях. Он опускал в воду аквариума металлический стержень и смычком приводил его в столь большое сотрясение, что, получался довольно сильный звук. При этом жившие в аквариуме рыбки ничем не обнаруживали, что этот звук слышат. Они продолжали плавать, не обращая внимания на производимые звуки. Правда, если по стенке аквариума ударить палочкой, то рыбки пугаются, но Крейдль объяснял этот испуг тем, что удар палочкой производит сотрясение воды, которое рыбы чувствуют кожей, то есть при помощи органа осязания. Ученому было известно, что в некоторых местах, где разводят золотых рыбок в пруду, их вызывают из глубины воды звоном колокольчика. Он проверил, действительно ли они плывут на звон. Оказалось, что рыбки подплывают только в том случае, если видят человека, который собирается их кормить. Если же к пруду подойти незаметно, так, чтобы рыбы не видели человека, то никакой звон не заставит их выйти из глубины.
Из этих наблюдений Крейдль сделал вывод, что рыбы совершенно глухи. Однако, утверждая это, необходимо еще ответить на вопрос: зачем же в таком случае у рыб ушной лабиринт, который у человека является органом слуха? И Крейдль дает ответ на этот вопрос. Уже давно известно, что лабиринт, кроме главного своего назначения — служить органом слуха, служит еще для другой цели. При лабиринте есть три канала, имеющие полукруглую форму, отчего и называются полукружными. Они расположены в трех взаимно перпендикулярных плоскостях. Один — в плоскости вертикальной и параллельной продольной оси тела животного, другой — тоже в вертикальной плоскости, но перпендикулярной оси, а третий — в горизонтальной плоскости. Такие же каналы имеются в ухе человека и птиц. Опыты с голубями показали, что если повредить какой-нибудь один канал, например, параллельный длине тела, то именно в этой плоскости голубь постоянно теряет равновесие — он припадает головой или всем телом вперед или назад. Если повредить каналы вертикальный и перпендикулярный длине тела, то голубь припадает на бок. Эти опыты указывают на то, что полукружные каналы, хотя и находятся при слуховом аппарате, служат органом чувства равновесия. При их повреждении птица не чувствует положения своего тела относительно горизонта. Такое же значение они имеют и у человека, и он теряет ориентацию, если эти каналы повреждены, например, вследствие ранения.
Крейдль считал, что лабиринт рыб является только органом равновесия, но не органом слуха.
Попробуйте проверить, насколько его мнение верно. Скорее всего, он ошибался, и вот почему. Его наблюдения над рыбками в аквариуме не доказывают, что рыбки не слышат. Они могли просто не обращать внимания на звук, издаваемый стержнем, потому что он не означал для них ничего. Золотые рыбки, на которых ссылался Крейдль, может быть, в действительности привыкли выплывать не на звон колокольчика, а только в том случае, когда видели фигуру человека, но это не доказывает того, что они ничего не слышат. Наблюдения рыбаков, наоборот, показывают, что рыбы слышат. Некоторые способы лова основаны на том, что рыбы различают звуки. На Волге сомов ловят на крючья, на которые насаживают лягушку, а чтобы приманить сома, рыбак бьет по поверхности воды деревянной рюмкой, отчего получается звук, похожий на кваканье лягушки. Этот способ известен с незапамятных времен, и совершенно невероятно, чтобы рыбаки сотни лет продолжали пользоваться им только по недоразумению. Общеизвестно, что шум на берегу отпугивает рыбу.