— Дочка, я хотел поговорить с тобой о твоём будущем, — сразу взял быка за рога Клаус, когда вошёл в ее комнату.
— Но отец, ещё целый месяц…
— Ты знаешь не хуже меня, какой процент синхронизации чипа в последний месяц отведённого для этого срока — меньше одной тысячной. Вот я и решил поговорить с тобой. Ольга, чтобы не случилось, мы не откажемся от тебя.
— Но я же стану бесполезной, буду всеми презираемым «биомусором», — не выдержав, расплакалась девушка.
— Ты помнишь наш девиз?
— «Все ради семьи», но при чем тут он?
— А притом, что, даже став изгоем, ты сможешь быть полезна для нас.
— Но как?
— Твой брат был осуждён несправедливо. И если твой статус «биомусора» подтвердится, ты сможешь помочь исправить эту ошибку. Я потом расскажу как, пока это преждевременно.
— Хорошо, отец, я поняла, — казалось бы, спокойно ответила Ольга, но душа ее пела. Теперь она не боялась ничего. Семья не откажется от неё, и девушка по-прежнему будет нужна хоть кому-то.
Выйдя от дочери, Клаус направился в спальню, где его поджидала тревожащаяся супруга.
— Линда, все в порядке, я успокоил ее. Так что можешь не переживать. Знаю, на тебя произвёл ужасное впечатление недавний случай, когда у нашего знакомого сын, узнав, что он стал «биомусором», выбросился из окна. Но теперь все в порядке, нам это не грозит.
— Я так люблю тебя, — порывисто обняла супруга Линда.
Клаус фон Вайт, может, и не был очень хорошим человеком, но вот мужем и отцом он был отличным.
Стюард шёл по коридору, его состояние можно было охарактеризовать словами — «дикий ужас». Еще бы, ведь всего несколько минут назад Питбуль вызвал его в свой кабинет. У него с самого утра было плохое предчувствие, но он надеялся, что все обойдётся. Сейчас Стюард жалел, что соблазнился внушительной суммой крипты и передал начальнику службы безопасности мэра информацию и записи видеокамер о своём бывшем подопечном, за которым он продолжал наблюдать просто со скуки. Ведь тот был довольно интересным экземпляром.
— Вызывали, сэр? — спросил психолог, когда вошёл в кабинет начальника космопорта.
— Вот скажи мне, Стюард. Что самое важное в общении между людьми? — задал Готар неожиданный вопрос.
— Я не знаю, сэр… возможно дружба?
— К черту ее. Самое главное — это соблюдать договоренности. Его величество договор правит миром. А ведь у нас, помнится, он был, — почти прорычал старик.
— А-а-а… — попытался что-то ответить бывший психолог, но тяжелая стальная рука андроида закрыла ему рот.
— Я думаю, щенок, ты все понял. Не стоило тебе сливать информацию на сторону. Как жаль, что такой молодой и подававший надежды специалист умрет в самом начале своей многообещающей карьеры от банального сердечного приступа.
Стюард попытался вырваться из крепкой хватки робота, но куда там. Одновременно он почувствовал, как тонкая игла вонзается ему в руку, впрыскивая какую-то жидкость.
— Дружба, она, безусловно, важна, молокосос. Но куда важнее всегда платить по счетам. Через минуту ты исчезнешь из списка живых, а ещё через пять остатки смертельного препарата растворятся в твоем организме, — это было последнее, что услышал Стюард в своей короткой жизни.
— Эх, молодежь, — плюхнулся в своё кресло Лебауер, отдав приказ андроиду разместить потерявшего сознание парня в гостевом кресле.
А ровно через шесть минут он вызвал медицинского дроида, который и констатировал смерть бывшего штатного психолога от сердечного приступа.
Глава 23
— Ну, вот, теперь вы можете на законных основаниях уделять тренировкам 18 часов в день. А затем — сон и свободное время. Эй, Грабер, ты не рад, что ли? — начал было с довольным видом Грэм, но умолк, увидев, что его ученик стоит, опустив плечи.
— Командор… Я больше не ощущаю силы и понимания Пути. Тогда, после приёма в Братство, она проявилась во мне, и чем больше проходило времени, тем это чувство усиливалось. После той драки — все исчезло. Чувствую себя как выжатый лимон, — немного сумбурно и чуть не плача ответил ему парень.
— Говоришь, чувство наполненности возникло у тебя после инициации… — задумчиво произнёс Грэм, и продолжил. — Иди-ка сюда, я поделюсь с тобой силой.
После этих слов он достал из-за спины один из своих мечей и нанёс себе глубокую рану на запястье.
— Пей, — протянул Командор свою кровоточащую руку к подошедшему парню.
Сара стояла, оцепенев от ужаса и отвращения. Грабер же беспрекословно выполнил приказ своего сенсея. Он опустился на колени и припал губами к ране. Девушка заметила, что сначала парень делал это неуверенно. Но потом, будто почувствовав что-то, адепт вцепился в руку Грэма как умирающий от жажды в пустыне путник во флягу с водой. Его кадык стал судорожно содрогаться от частых глотательных движений.