— А это интересно, Эйб, — оживился Такада. — Приступай.
Через несколько дней люди Такады смогли насладиться очередным прорывом: на экранах их компьютеров появились мысли Хаджи. Размытые, словно полотна, написанные акварелью под дождем, но все же самые настоящие. К симбионту подсоединили более сотни датчиков, каждый из которых был настроен улавливать малейшие токи мозга, оцифровывать их и выдавать на экран в виде образов и картин.
— Можно настроить звук? — спросил Такада.
— Нет, — Эйбрахам покачал головой. — Это односторонняя связь. Мы можем задавать любые вопросы, а его мозг будет отвечать нам в виде изображения.
Эйбрахам не спал несколько суток; он то и дело взъерошивал растрепанные волосы и отпивал из кружки крепкий кофе.
— Хорошо, — кивнул Машидо и обратился к Хаджи. — Кто ты такой?
По экрану пошла рябь, словно в воду кинули камень. А через несколько секунд на нем появилось изображение высокого мужчины с длинными темно-русыми волосами, собранными в хвост. Он был в плаще песочного цвета до самого пола.
— Должно быть, именно таким он помнит себя, — сказала Таока.
— Изображение четче, чем все остальные, — заметил Эйбрахам. — Чем конкретнее будет задан вопрос, тем яснее будет картинка.
— Какое твое последнее воспоминание? — задал другой вопрос Такада.
На этот раз помехи в виде ряби длились гораздо дольше. Наконец, на мониторах компьютеров появилось изображение темной комнаты. Хаджи видел себя, лежащим на кровати. Над ним склонилось встревоженное лицо, так похожее на него самого.
— Это Слай Хиггс, — не раздумывая, ответила Рей. Стоило ей произнести эти слова, как рябь вновь пошла по монитору.
— Дура! — рявкнул на нее Машидо, — Он закрылся. Эйб, можешь стимулировать его разрядом тока? Мне нужно узнать как можно больше о его жизни.
— Могу, но, — Эйбрахам замялся. — Мы не знаем, как напряжение подействует на него, это опасно.
— Начни с минимальных разрядов, — распорядился Такада. — Я заставлю его говорить.
Хаджи больше не закрывался. Он показывал им все, что они хотели знать, даже то, чего никогда не было. Совсем несложно подменять свои воспоминания красивыми картинками, тем более что вопросы Такады были предсказуемыми, а фантазия Хаджи поистине безграничной. Скоро он начал даже получать удовольствия от процесса, несмотря на то, что с момента начала первого контакта прошло уже шестнадцать часов.
Люди устало жмурили глаза, пытаясь не заснуть за своими мониторами, а Хаджи, лишенный телесной оболочки и понятия об усталости, продолжал радовать их своими яркими шизофреническими картинами.
— Хватит на сегодня, — наконец сказал Такада, потирая виски. — Завтра мы продолжим.
Эйбрахам и Таока, которые чуть ли не валились со стульев от усталости, вознесли хвалу всем богам.
Завтра повторилось то же самое. И послезавтра тоже. А на четвертый день раздался телефонный звонок.
— Да, — сухо отозвался директор Takada Inc, оторванный от созерцания хрустально чистых фьордов западной Вестландии, в которой Хаджи якобы плавал стилем баттерфляй. — Он у вас? Замечательно. Везите прямо ко мне. А женщина? Ну ничего, она напугана и не станет болтать. Нам она не нужна.
Изображение фьордов тут же исчезло, а по мониторам побежала рябь. Хаджи понял, что они схватили Слая.
— Твой брат попался, — Такада душевно улыбнулся, обращаясь к большому аквариуму, в котором плавал мозг Хаджи. — Отличная новость, не так ли?
Хаджи ответил не сразу. Трудно сдерживать гнев, когда у тебя нет кулаков, чтобы их сжать или зубов, чтобы ими скрипеть. Ему казалось, что он сам стал гневом и яростью. Еще чуть-чуть и вода в аквариуме закипела бы и, выплеснувшись, сварила бы заживо Такаду Машидо и все его шайку.
Но вместо этого на всех мониторах появилось абсолютно четкое и невероятно правдоподобное изображение самого Такады, болтающегося в петле. С минуту вся команда молча рассматривала новый мыслеобраз Хаджи.
— Десятикратный разряд, — очнувшись наконец, скомандовал директор корпорации. — И закончим на сегодня.
Хаджи не ощущал боли, но знал, что ее чувствует бионик. От этого чувство тоскливой безысходности стало еще острее. Пока у него не было хоть какого-то тела, он ничем не мог помочь своему брату, ровно как и выбраться из этого дьявольского аквариума.
Однако Такаде и его команде хотелось того же: подарить ему тело. И через несколько недель такой способ нашелся.
В лаборатории Эйбрахама раздался радостный крик. Когда Таока и еще несколько человек вбежали туда, то застали ученого в ворохе бумаг и луже пролитого кофе.