Выбрать главу

В этот вечер Хаджи был лучшим в мире собеседником, какого только можно представить: он слушал, не перебивая, и мало говорил о себе, чтобы невзначай не сболтнуть что-нибудь про говорящих биоников и молекулярные расщепители. Если бы не высокие стулья, Нуми давно бы сидела у него на коленях — так сильно их тянуло друг к другу. Когда все кофе было выпито, а что не выпито — то продегустировано, Хаджи Хиггс окончательно понял, что влюбился.

— Мне пора, — Нуми взглянула на часы и оглядела кафе.

— Может, останешься сегодня у меня? — осторожно предложил Хаджи.

— Зачем?

— Ну как, — Хаджи несколько растерялся. — Если тебя смущает Слай, то можешь быть спокойна: я без раздумий выгоню его ночевать на улицу.

Нуми усмехнулась уголком губ.

— Я надеюсь, что ты шутишь, — она начала собирать свои вещи.

Хаджи недоумевал: еще минуту назад они целовались словно школьники на выпускном, что же теперь случилось?

— Тогда может быть завтра? — предложил он.

— Ты переигрываешь, мистер Хиггс, — Нуми скорчила недовольную гримасу. — Ньют с приятелем уже ушли.

Ньют с приятелем?! Кажется, он определенно чего-то не понимал.

— Ты очень нравишься мне, Нуми, — сказал Хаджи. — Так сильно, что, по-моему, мне отшибло память. Может, ты мне объяснишь, что происходит между нами?

— Сколько раз еще говорить? — мисс Райна явно была недовольна. — Я не могу взять Ньюта Сейкера, не отследив, кому он сбывает фрост, понимаешь? Хаджи, ты очень милый и действительно нравишься мне, но это всего лишь работа, ясно?

В этот момент Хаджи возжелал очутиться в тюрьме Такады Машидо.

— Ясно, — произнес он. — Я буду осторожнее. Впредь.

Так вот оно что. Одинокая девушка вызвала бы у наркодилера больше подозрений, чем воркующая парочка голубков. Их отношения были просто прикрытием. Настолько хорошим, что даже Слай ничего не знал.

— Нет, это мне надо быть осторожнее, — Нуми смущенно схватила свою сумку и вышла из кафе.

Оставшись один, Хаджи обессиленно упал в ближайшее кресло. Наверняка Ньют Сейкер был одним из тех парней, которые обсуждали тачку… хотя, какая теперь разница? Лучший вечер в его жизни закончился полным провалом.

***

Через час мрачный как туча Хаджи появился в отеле Райский бриз.

— Мы уезжаем, — сказал он Слаю, швыряя на стол два билета до Афры.

Тот сидел в общем холле и увлеченно читал газету, обводя что-то фломастером.

— Все плохо? — спросил Слай.

— Мы расстались, — Хаджи решил ничего не объяснять.

— Надеюсь, ты не наговорил ей глупостей? — поинтересовался брат.

— Надеюсь, что нет.

Слай повертел в руках билеты.

— Почему Афра? — спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил. — Я не могу сейчас бросить все. У меня крупная игра завтра после обеда.

— Тогда уеду один, — сказал Хаджи. — Все равно мне здесь не место.

Он поднялся с кресла и отправился в номер — собирать вещи. Хаджи знал: брат справится без него. Справлялся же, когда он был старым радиоприемником. Ну а что насчет Нуми… Хаджи был уверен, что она поймает этого Сейкера даже без его неоценимой помощи.

Приближающийся поезд окутал Хаджи клубами дыма. Наконец-то он покинет этот злой город.

Зашвырнув сигарету под колеса, парень достал свои документы.

А вот и билет Слая. Наверняка было слишком самонадеянно покупать его без ведома брата. Он и без того потратил несколько лет, чтобы спасти Хаджи, хоть и никогда не вспомнит об этом. Пусть хоть теперь живет в свое удовольствие.

— Хаджи! Хаджи, постой! — к нему, запыхавшись, бежал Слай. И не просто запыхавшись: он несся так, словно мертвецы восстали из своих могил и теперь догоняли его, бряцая костями.

— Кто заставил тебя передумать? — усмехнулся тот.

— Это плохой, очень плохой город, — резюмировал Слай, хлопая по карманам в поисках паспорта. — Тут из-за денег убивают.

— Поверь мне, тут убивают не только из-за денег, — сказал Хаджи. — Что, проиграл какому-то большому боссу?

— Хуже. Никчемным, — Слай протиснулся в вагон. — Сумму… даже страшно сказать какую.

— Тогда нас больше ничего не держит, — заключил Хаджи, наблюдая за тем, как тротуары Гины остаются позади.

— Все как ты хотел, верно? — спросил Слай, глядя на совершенно счастливое лицо брата.