Он вскочил с дивана и рывком снял трубку с рычага. Набрал номер Хаджи, который прочно осел у него в памяти.
Ну же, брат, возьми, — приговаривал Слай, слушая длинные гудки.
Он выглянул во двор и едва не остолбенел. Прямо напротив его окон сидела Чатни. Сидела прямо на бордюре! Положив трубку, Слай кинулся вниз.
С первого взгляда на девочку, Слай понял, что у нее проблемы. Чатни была в той же самой одежде, что и при их последней встрече, только сегодня вещи на ней были грязными и рваными. Рюкзак за спиной был набит битком, волосы немытые и нечесаные, под голубыми глазами залегли круги, а взгляд был словно у бродяжки. Вывод напрашивался один: Чатни уже очень давно не была дома.
— Эй, ты как? — осторожно спросил Слай, подойдя ближе. Чатни смотрела в одну точку перед собой.
— Чатни? — позвал Слай.
От звука своего имени, девочка вздрогнула, словно оно было ей неприятно. Повернула голову и пристально посмотрела на Слая, точно видела его в первый раз.
— Рассказывай, что стряслось, — сказал он, присаживаясь рядом.
— Номад мертв, — голос Чатни звучал отстраненно, — А я сбежала ото всех.
Чего-то подобного Слай и ожидал.
— Кем был этот Номад? — парень решил начать с простых вопросов.
— Мой наставник, учитель. И друг, — Чатни снова уставилась перед собой. — Его убили Собиратели. Но он мог спастись, если бы я не закрыла коридор слишком рано.
Все понятно, — подумал Слай. — Она винит себя в смерти друга, именно поэтому и сбежала.
— А кто такие Собиратели?
— Твари из Мертвого мира. Они истощили свои ресурсы, и теперь опустошают миры других существ, — сказала Чатни. — Они как саранча.
— У меня есть несколько таких знакомых, — хмыкнул Слай, и тут же притих: все-таки у девочки было горе. — Давай-ка поднимемся наверх и выпьем чаю. С десертом.
Десерта, кроме абрикосового джема, у Слая не оказалось. Да и тот, должно быть, был заботливо поставлен в холодильник кем-то из подружек. Некоторые из них с огромной радостью взваливали на себя роль мамашек и подкармливали Слая разными вкусностями. Но сладкое он не жаловал, поэтому и про джем быстро забыл.
— Вот, держи, — сказал Слай, ставя перед девочкой большую кружку чая. Выложить джем было некуда, поэтому он просто засунул столовую ложку в банку и пододвинул поближе к Чатни.
— Подкрепляйся, и расскажи мне все поподробнее, — Слай сел напротив.
— Ты так и не вспомнил, кто такие бионики? — спросила Чатни, отпив из кружки.
Слай на секунду задумался и мысленно раскрыл свой блокнот с рисунками.
— Существа, которые живут в технике.
Девочка облегченно улыбнулась. Наверняка в эту секунду Слай перестал быть для нее безнадежным.
— Верно. Существует три вида биоников, — начала она. — Обычные или электро-бионики, которые, как ты сказал, живут в технике и питаются электромагнитными волнами. О них всех знают, они неотъемлемая часть мира, в котором ты родился.
— Вторые, — продолжала Чатни, — Существуют за счет волн, которые излучает мозг человека. Другими словами — его мыслей. Они тоже довольно известны и их называют эпси-биониками, в честь популярных турниров по экстра психосенсорным…
— Играм, — закончил за нее Слай. — Черт возьми, не знаю откуда, но я помню это!
— Отлично! — обрадовалась Чатни, и искренняя улыбка вновь тронула ее изможденное лицо. — О третьих биониках мало кто знает, но все же они существуют. Это хроно-бионики, способные перемещаться во времени и пространстве, а также менять облик в зависимости от свойств мира.
— Ого, — произнес Слай.
— И все же, наибольшую ценность для нас представляют триединые бионики, или триединцы. Это электро, эпси и хроно-бионики в одном флаконе. Они настолько сильные, что могут перемещать между миров не только себя, но и своего владельца.
Слай едва ли не присвистнул от удивления. Но тут же догадался:
— За ними охотятся Собиратели, верно?
— Верно, — кивнула Чатни. — Чем больше триединцев им удастся заполучить, тем больше миров они опустошат.
— И сколько триединцев они уже заполучили?
— В настоящий момент — четыре, — сказала Чатни, выскребая остатки джема из баночки. — И могло бы быть на два больше, если бы я не успела уйти.
Ложка звякнула об стол, а глаза Чатни вновь стали мокрыми.
— Ну перестань, перестань, — Слай уж очень не любил, когда девушки плакали, даже маленькие. — Ты сделала самое главное, и думаю, что Номад гордился бы тобой.