Чтобы не видела. Ни мерзость. Ни красоту.
Ничего…
А смерть, похотливо ухмыляясь, бродила поблизости в ожидании жертвы. Тридцать мужиков — слишком много для одной девчонки. Но капитан вмешался, утащил ее к себе. Сообразил, что потаскух по космосу много найти можно, а вот дочки правителя попадаются редко. Поначалу немного потешился, а потом выкуп потребовал. Знатный выкуп. Новый звездолет купить можно. И родители согласились платить. Не посмотрели, что изуродована дочь и душой, и телом. Хотели свое чадо живым получить назад.
Но пока пираты везли пленницу домой, на планете случился переворот. Всю семью владыки вырезали в один день, никого не пощадили. И не осталось согласных выкупить Сагаи.
Капитан целый день пил от горя — такой куш сорвался! А потом смирился. Пиратам нередко приходится терять добычу. Он привязался к девчонке — на свой лад. Была высокородная пленница хороша в постели. Да и красотой не обделена. А уродливые шрамы-дыры в глазницах скрыла повязка, шитая золотом. Хозяин никому к Сагаи притрагиваться не позволял. Сам пользовался. Или отправлял на ночь к важному посетителю.
И глядя на дочь владыки, невольно спрашиваешь судьбу: что лучше — так вот жить или вместе с родными на тот свет отправиться?..
Я — частый гость у пиратов. Полезный гость. Почетный. Мне не нужно демонстрировать сброду бездушных душегубов свою силу или оружие. Им известно, на что я способен. Некоторые хорошо это помнят, хотя семнадцать лет прошло с тех пор. Моему звездолету и сегодня уступают дорогу. Даже в самых отдаленных уголках галактики.
Нас много собралось в тот день — важных и нужных. Купцов, контрабандистов, наемников. Некоторых я знал. С иными не сталкивался. Но Сагаи капитан привел ко мне.
И я, как только увидел ее, понял: она — то, что надо. Изящная, утонченная. И в каждом жесте грация тягучего меда. Ну а глаза… Тандори что-нибудь придумает. Зато тело какое, ТЕЛО! Разве я мог не купить ее?
Хозяин не мог мне отказать. Но заломил такую цену — на сотню красоток хватит. А я, не торгуясь, заплатил всю сумму. Золотом. И не обращал внимания, как посмеиваются остальные гости.
— Зачем она тебе, — неужели так запал? — спросил капитан, пересчитывая деньги.
— Это подарок, — ответил я, когда подписанная купчая покоилась в моем кармане. — Кое-кто оценит эту девушку совсем не так, как мы с вами.
О, как затряслись они, сообразив, о чем я!
А капитан потом пришел ко мне и просил, умолял отказаться от Сагаи. Обещал вернуть мои деньги, да еще и сверху накинуть…
«И кто же из нас «запал» на девчонку?» — подумал я. Но ничего не сказал. Она — моя. Я заплатил за нее. И какая теперь разница, что я с ней сделаю?
Я уже покидал корабль, когда ко мне подошел один из гостей. Работорговец. Я знал его — приходилось сталкиваться. Не особо удачливый, но ему хватало и на безбедную жизнь, и на гип-движки с позолотой. Он предложил мне забрать одного «полудохлика». Сказал, что хотел сам отвезти его «Великой», но дел много.
Видать, у доходяги совсем нет шансов, если хозяин не видит ему иного применения, кроме как продать биоскульптору…
…Я шел по грязному коридору, никогда не знавшему уборки. Омерзительный запах экскрементов и гниющей плоти — видать, между трубами и перекрытиями забыт не один труп. В самом темном углу, возле контейнера с отходами, на заблеванном полу лежало существо, некогда бывшее человеком… Когда? Сколько лет назад? Хозяин уже махнул на него рукой и велел вынести сюда, чтобы вытряхнуть в безвоздушку вместе с другим мусором. Нет, такой не заинтересует Тандори. Даже в качестве пищи «зверушкам»…
— Вставай, придурок! — Мой знакомец пнул дохляка и брезгливо скривился — на сверкавшей поверхности сапога появилось грязное пятно.
Я готов был уйти — все равно, жив «товар» или нет. Ему не долго осталось… Но, как ни странно, парнишка шевельнулся. Сил не хватало, чтобы встать, но он смог посмотреть мне в глаза. Этого было достаточно. И неважно, что у него сломаны три-четыре ребра, отчего грудная клетка искривлена. И плевать, что левая нога изуродована — чуть ниже колена срезаны мышцы. Нет, не срезаны, сорваны. Зубами или клыками. Видно, кто-то из сокамерников уж очень хотел есть…
Зато какое лицо у этого бедолаги! Одухотворенное. Невероятно, чтобы кто-то, пройдя тысячи кругов ада, сумел сохранить печать разума. И глаза, смотрящие в нечто недоступное нам, богатым, сытым и здоровым…
Тандори должна его увидеть. Может, он ей не понравится. Может, будет совершенно бесполезен. Но что-то в нем есть этакое. И стоило попробовать… В крайнем случае — будут глаза для Сагаи.