И сумасшедший круговорот одинаково несчастных в своей убогости лиц затягивает меня, уносит, кружит. И в дыму, вине и приторных объятиях женщин я нахожу забвение. И умирают дни. И очертания времени истончаются…
И я знаю, что найду счастье, где бы оно ни скрывалось. В сточных канавах, на пирах изобилия, между ног вшивой шлюхи или в гоночном авто, летящем над тонким лезвием дороги.
Или в грязном переулке.
Таком, как этот.
Он внезапно вынырнул из круговерти и замер вокруг меня исковерканными останками неведомого града. И разве важно, куда я шел и как здесь оказался, если я получил желанное соприкосновение с миром. Сцепление с ним каждым неведомым мне доныне оттенком боли.
Неужели, чтобы снова чувствовать, мне нужны были всего лишь три вещи.
Я.
Вонючий мусорник среди руин.
И
растерзанный
труп
Ахайро.
Безмолвные, беззащитные кусочки плоти.
Совсем свежая смерть, не больше, чем час прошел. В этом я разбираюсь. Сколько раз мне приходилось видеть такое? И почему я не пришел сюда раньше?..
…Я собирал тело Ахайро. Снова. Как когда-то. Только на этот раз все детали были рядом, не разделенные миллионами километров космической пустоты. Тонкие ручки. Пальчики. Я нашел их все, хотя это было непросто. Я ползал на коленях среди мусора и луж, не замечая, как моя одежда превращается в лохмотья.
Мои недавние собутыльники решили, что я рехнулся. Ну и черт с ними…
Отстреленная нога спичечного человечка никак не желала находиться. А недавний собутыльник все пытался меня оттащить. И, кривясь от омерзения, пинал труп несчастного Ахайро.
Я не выдержал, утопил кулак в необъятном аристократическом животе. Где-то там, под слоями жира оно — солнечное сплетение. Как у каждого из нас. Недавний собутыльник зашелся криком. Он призывал на мою голову все напасти, какие можно сыскать в галактике.
И струны внутри меня не выдерживали. Рвались.
Проклятый пузырь, обтянутый золотым бархатом. Сколько можно голосить? В криозоль его. И этих, бегущих ему на помощь — тоже в криозоль. И вон тех стражей порядка. Где они раньше были?
А вы, ротозеи, что стоите там? Идите сюда, смотрите, сколько трупов! Свеженьких, аккуратных. Желаете присоединиться? Жаль, на всех места не хватит…
Хотя, что это со мной?
Я ведь давно не отвожу контейнеры к Великой Тандори.
Пожалуй, я заберу только Ахайро. А остальные пусть лежат тут. Самое место…
…Возвращаюсь на родной корабль. Сколько же времени меня не было? Не помню. Неделю или год. Есть ли разница?
Нахожу свободный контейнер. Все остальные выбрасываю к демонам. Сам осторожно укладываю ажурное существо. Вот так, все тут, и ноги, и руки, и пальцы-ниточки. И, надеюсь, те, невидимые пряльца, которыми он умел плести сказку, тоже здесь.
Я отвезу его к своей любимой. Нет, на этот раз не в виде товара. На ее планетке много места, найдется уголок и для небольшой могилки. Спичечному человечку много ли теперь нужно? Пусть лежит там, где он хоть недолго жил надеждой. Думаю, Великая Тандори не будет против. А если будет… что же, все в этом мире можно купить. Я плачу. Угощайся, Ахайро!..
Иду по дорожке к Ее дому, и память оживляет давние чувства.
Я когда-то искал встречи. Жаждал. Жил предвкушением. А сейчас боюсь. Что меня ждет? Ледяное отчуждение? Надтреснутая вежливость? Теплый дружеский прием, как дань прошлому?
Я сам не знаю, что принесет меньше боли.
Все что угодно.
Только не это!
Не то, что я увидел…
Ко мне навстречу спешила Она…
Она ли???
Металлический полушлем перетекает в танцующие крылья бабочки. Платина и золото обрамляют живые глаза. Такие знакомые и дорогие. Сколько раз я в них заглядывал?..
И механическая грация дополняет тягучий танец льющегося меда.
Неразличимо переплетаются Тандори и Сагаи. Которой из них больше? Кто передо мной — биоскульптор или дочь владыки? Женщина — несомненно. Волнующая и прекрасная. Почти нереальная.
— Не смотри на меня так, — просит она. И не понять, чей же голос я слышу? Которой из тех двух? — Проходи в дом, если уж ты здесь. Не забыл еще дорогу?
— Здесь многое изменилось, — отвечаю.
Она улыбается. Родной-чужой улыбкой. А я все еще не верю. Не хочу…
Мы сидим на веранде. Как раньше.
Я говорю об Ахайро и стараюсь не смотреть на Нее. К такому невозможно привыкнуть. И откуда-то выползает жестокая мысль — вот Она, здесь, передо мной. Наполовину та самая Тандори. А где же вторая часть? Где то, что оказалось ненужным??? Может, существует и другая биоскульптура? Или невостребованным «деталям» нашлось иное применение?