Он поговорил с Корбусом Неффордом через видеосвязь.
Было очевидно, что главный медик станции до смерти напуган. На его униформе проступили пятна пота; лицо бледное и одутловатое, глаза слишком широко распахнуты. Дегранпре подумал, что тимостат врача работает на пределе, со страшной скоростью синтезируя регулирующие молекулы.
- Это же абсурд! - настаивал Неффорд: - В такое время - и запирать меня здесь…
- Не сомневаюсь, Корбус. Но так уж составлены протоколы по сдерживанию заражения.
- Составлены педантами-теоретиками, которые уж точно не понимают ни…
- Составлены Трестами. Доктор, вам следует следить за своей речью.
Неффорд недовольно нахмурил узкие брови и поджал губы. Словно у него внутри кто-то потянул за ниточки, подумал Дегранпре. Бывший начальник Медицинской службы станции, казалось, вот-вот заплачет; плохой знак.
- Вы не понимаете. Они умерли настолько быстро.
- Но они же умерли в карантинном отделении?
- Да, но…
- Тогда вы должны быть в безопасности.
- Всё, что я хочу - убраться от этой заразы подальше. Неужели я слишком много прошу? Как я понимаю, все остальные жмутся к оранжерее. Так с какой стати меня бросают здесь?
- Доктор, это решение принимать не вам.
- Я всю жизнь работал в чистой среде. Я врач Семьи! Моя работа - поддерживать здоровье! Я не патологоанатом! Я не привык к такому, такому…
Неффорд умолк, рукавом вытирая пот со лба. Главный врач был болен.
Болен страхом.
Да будет страх, подумал Дегранпре. В кои-то веки он позавидовал упрямой вере своего отца. Вере в пророка, которому молишься. Но здесь… здесь нет ни пророка, ни Мекки, ни Иерусалима. Здесь нет места ни раю, ни прощению, ни ошибкам. Есть только дьявол. И этот дьявол жив, он плодовит и опасен.
17
На эвакуацию Марбурга ушли полтора дня.
Эта наземная станция, расположенная в гуще умеренных лесов Малого Северного континента, была точной копией Ямбуку. Как и Ямбуку, она находилась в пределах очищенного периметра, с тщательно поддерживаемым в стерильном состоянии ядром внутри последовательных слоёв усиливающейся биологической угрозы. "Горячие" внешние стены Марбурга ежедневно очищались обслуживающими роботами, по крайней мере должны были; в последнее время они начали отказывать, ангары были забиты вышедшими из строя машинами, а бактериальные плёнки скомпрометировали три запирающих станцию механизма. Когда аналогичные признаки начали проявляться на уплотнениях посадочного ангара, Вебер - начальник станции, вирусолог из клана Шуе - отдал распоряжение о всеобщей эвакуации.
На ОСИ к этому распоряжению отнеслись более чем прохладно. По всей видимости, шаттлу с Марбурга предстояло направиться к ангару N2, который готовили к длительному карантину. Вебер списал это на паранойю землян, хотя и опасался, что это может означать нечто худшее.
Но дальше откладывать эвакуацию было невозможно. Вебер любил Исис и изо всех сил старался, чтобы Марбург служил и дальше. Но, с другой стороны, он был реалистом. Если отложить эвакуацию на потом, люди начнут умирать.
Океаническая станция погибла уже давно.
Полярная станция Исис, укоренившаяся на ледниковой пустоши северной ледовой шапки, не сообщала о каких-либо серьёзных проблемах и продолжала рутинную деятельность.
В отличие от неё, Ямбуку была на грани тотального коллапса.
Как только завершилась дезинфекция, Аврион Теофилус стремительно прошёл на станцию из посадочного ангара. Отбросив этикет в сторону, он сразу же направился в пультовую.
Несмотря на занятость персонала станции, полное облачение Теофилуса, униформа "Устройств и Персонала", привлекало взгляды. Он к ним привык - по крайней мере, со стороны уроженцев Койпера. В цивилизованном обществе побуждение уставиться во все глаза, присущее простолюдинам, считалось бы нелепым и неприличным. Но Ямбуку - не цивилизация.
Теофилус увидел Тэма Хайса, когда тот завершал долгий сеанс управления беспилотником. Начальник станции выглядел уставшим, был небрит. Со словами: "Нам нужно поговорить", Теофилус отвёл его в сторонку.
- Как я понимаю, она ранена, - сказал Теофилус.
- Похоже на то.
- И не выходит на связь.
- На аудиосвязь - да, не выходит. Мы продолжаем получать кое-какую телеметрию, но урывками. Неполадки могут быть в антенне. Беспилотники тоже вышли из строя, а роботы сопровождения отключились. Все до единого.
- Но Зоя не мертва.
- Нет. Насколько мы знаем, она жива.
- Вплоть до той точки, где она подверглась атаке, у нас была хорошая телеметрия?
- Да.
- И её передали на Землю?
- Как минимум, передали на Орбитальную. Передачи на Землю контролирует Дегранпре.
- На этот счёт я бы не волновался.
Хайс моргнул.
- Уж поверьте, я волнуюсь совсем не об этом.
- Спутники определили её координаты?
- С точностью до метра. Она в колонии копателей, но облачность слишком плотная для визуального подтверждения.
- Хорошо, но недостаточно, - заметил Теофилус.
Они оказались в небольшом помещении - пункте управления запусками шаттлов, расположенном выше сердца Ямбуку. Люди бывали здесь только во время запусков, так что для разговоров с глазу на глаз лучше места не найти. Хайсу не терпелось вернуться в пультовую: Зоя жива, и он был серьёзно настроен на то, чтобы вернуть её в Ямбуку. Сейчас Аврион Теофилус был лишь помехой, а от его безапелляционной манеры общения руки Хайса сами сжимались в кулаки.
- Вы беспокоитесь о Зое или о технологиях её костюма?
- Технологии уже показали себя с лучшей стороны, не так ли? Об этом говорит хотя бы то, что она до сих пор может быть жива, несмотря на нападение дикого животного.
- Я вот к чему клоню: если вы беспокоитесь насчёт Зои, было бы разумнее позволить мне вернуться к работе, чтобы вернуть её домой.
- Не все её технологии - в костюме, доктор Хайс.
- Прошу прощения?
- Сама Зоя - посылка. Дело не просто в интерфейсе. Её изменили изнутри, понимаете? У неё полностью искусственная иммунная система, в дополнение к природной, собственной. На брюшной аорте - крошечные наномашины. Если костюм разгерметизирован, нам нужно это знать. Мы можем выяснить многое, очень многое - даже если она погибнет там, снаружи.
- Так вы говорите, она может выжить, даже если откажет костюм?
- Как минимум, на некоторое время. Учитывая состояние станции, вернуть её тело будет непросто. Но если у нас получится…
- Ублюдок! - выругался Хайс.
Он не хотел возвращать тело Зои. У него были другие планы.
Дитер Франклин вышел в "предбанник", когда Хайс надевал скафандр.
В сравнении с облачением Зои стандартный скафандр биозащиты Хайса был громоздким и неуклюжим - стерильное ядро, завёрнутое в сталь, гибкое стекло и нанофильтры. Когда ведущая в центр станции стальная перегородка отошла в сторону, Хайс только закончил герметизировать массивные штанины.
- Ты что, шутишь? - спросил Франклин. - Ли Райзман сказала, ты несёшь какой-то бред насчёт выхода. Я ответил, что для этого ты слишком умён. Скажи теперь, что я ошибаюсь.
- Я её верну.
- Чёрт, да ты задержись хоть на минутку, и подумай об этом трезво! Ты собираешься пересечь реку Коппер в скафандре, который может поддержать тебя - сколько, максимум пару дней? Если будет работать как положено. И это - когда все наши наружные машины либо сдохли, либо отказывают, а мы даже не можем держать уплотнения чистыми.
- Она жива и, может, ранена.
- Если она жива, ей для возвращения нужна функционирующая наземная станция. От тебя куда больше пользы здесь, чем там, в грязи, со сгоревшим сервоприводом или того хуже, где ты будешь отвлекать на себя наше внимание и стоить ресурсов, которые мы не можем себе позволить.